Том 20. Дни печали мисс Халагген
Шрифт:
— Я Джек Эллинджер, бывший криминальный репортер газеты «Сан-Луи», — представился он. — А вы, насколько я понимаю, миссис Пермннджер, не так ли?
Испуганная, Сади села на диван.
— Нет, нет, вы ошибаетесь! Я — миссис Круиз!
Джек присел рядом, вытащил пачку сигарет и предложил ей.
— Возьмите, это успокаивает.
Она нервным движением вынула сигарету, не отводя от Джека взгляда больших черных глаз. Лицо ее хранило следы испытаний и пережитых страданий, в глазах стоял ужас. Джек зажег спичку, и они прикурили.
— Я дам вам возможность уйти, — сказал
Сади посмотрела на него, ее лицо вдруг исказилось, и, закрыв лицо руками, она разрыдалась.
— Успокойтесь, — Джек ободряюще похлопал ее по плечу. — Вы в надежном месте. Но признайтесь, ведь вы — жена Генри?
Она утвердительно кивнула, не отрывая рук от лица.
— Хорошо. Теперь выслушайте меня, миссис. Если вы доверитесь мне, все будет хорошо. Я отчасти догадываюсь, что с вами произошло, но хочу, чтобы вы сами мне все рассказали подробно. Ведь вы видели убийцу Мендетты, не так ли?
Сади вздрогнула от неожиданности.
— Откуда вам известно об этом? — спросила она, затаив дыхание.
— Они обманом увезли вас с собой? Я догадался об этом, когда прочел записку.
Сади вновь утвердительно кивнула.
— Да, я видела, как он вышел из соседней квартиры. Квартиры Мендетты. Затем появился полицейский и заставил меня ехать с человеком, который только что хотел убить меня. Они увезли меня в один дом… Там всем заправляла негритянка. И она регулярно избивала меня… Я пыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Они били меня целый день, и я в конце концов уступила… — Она выпрямилась. Страх вновь исказил черты ее лица. — Вы понимаете? Я не хотела делать то, что от меня требовали. Тогда они меня били… били каждый день. Каждый день меня привязывали к кровати. Вонючий негр раздевал меня… Вы понимаете? Негр! Когда хозяйка била меня, он стоял и смеялся. Это было невозможно выдержать…
Она вновь разрыдалась.
— Что я могла сделать? Там были и другие, такие же несчастные, как и я… Их привозили в тот дом, и к ним в комнаты приходили мужчины. Я слышала, как они кричали. Находились такие скоты, которые платили бешеные деньги за изнасилование. Им нравилось, если женщина сопротивляется, и чем сильнее она кричала и сопротивлялась, тем дороже платили… Это было ужасно!..
Джек резко стряхнул пепел с сигареты. Ему было жаль Сади.
— Однажды в заведение нагрянул Круиз. Он потребовал, чтобы ему показали всех девушек, и по непонятной причине он выбрал меня. Привез сюда и обращался, как с рабыней. Я пыталась сопротивляться. Тогда знаете, что он со мной сделал? — она заплакала так сильно, что Джек с трудом разбирал слова. — Он привязал меня к кровати и облил живот скипидаром. Понимаете? Я была привязана и оставлена в таком положении на всю ночь!.. Я думала, моя кожа сгорит…
— А Трентом? Какова его роль в этих мерзких делах?
— Он работает на Круиза. Их дома разбросаны по всему городу. Они получают девушек отовсюду, заставляя их заниматься проституцией.
Джек сжал ее руку.
— Успокойтесь! Я постараюсь прикрыть эту лавочку, — серьезно сказал он, затем встал и подошел к телефону: — Соедините меня,
Глава 10
Грентом холодным и презрительным взглядом оглядел собравшихся в гостиной девушек. Их было около трех десятков, и на всех надеты только пеньюары. Все были на грани взрыва, и их удерживало только то, что за спиной Грентома маячила Мадам — высокая женщина с суровыми, будто из камня высеченными чертами лица.
— Девушки, с этим надо кончать! — рявкнул он. — Последнее время дела идут неважно, и нужно попробовать новую систему оплаты. С будущей недели вы станете получать комиссионные, и посмотрим, сколько вы умеете заработать.
Среди девушек послышался слабый ропот.
— Заткнитесь! — прикрикнула на них Мадам.
Презрительная усмешка искривила губы Грентома.
— Ты слишком добра к этим шлюхам, — сказал он, поворачиваясь к ней. — Дай зачинщиц моим парням, и они их быстро успокоят.
Вперед выступила Фан.
— Слушай, грязный ублюдок! — прошипела она. — Я сейчас с тобой поговорю! С тех пор, как здесь распоряжаешься ты, мы не имеем возможности хоть что-то заработать. Денег совсем не видим, а теперь ты лезешь еще и с какими-то комиссионными!
Грентом злобно уставился на нее.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать! Ты разве не знаешь, кто я?
— Последний подлец, вот кто!
Грентом повернулся к Мадам.
— Чего ждешь? Вот первый претендент на беседу!
Мадам медленно двинулась к Фан, но та, с бешено горящими глазами, не отступила ни на шаг.
— Посмей только тронуть меня! — сказала Фан. — И посмотрим, кому из нас будет плохо!
Всегда решительная, Мадам вдруг заколебалась. Последовала пауза. Вдруг в гостиную влетел Лу Эйлер. Одежда его была порвана, лицо в синяках.
— Что случилось?
— Неприятности, шеф, — задыхаясь, проговорил Эйлер. — Моя машина внизу. Мы пропали, надо быстрее сматываться…
— Ты что, с ума сошел?.
Грентом забыл о девушках, обступивших их и внимательно слушающих.
— Я повторяю, нужно бежать. Этот Джек Эллинджер наложил лапу на Сади. Она сейчас находится у него.
Грентом побелел от ярости.
— Я же приказал покончить с ними обоими! — зарычал он.
— Увы, теперь не время спорить. Я только было занялся девушкой, но на ее крики явился Эллинджер и спас ее. Бежим, шеф!
Грентом двинулся было к двери, но обнаружил на своем пути Фан. Он грубо толкнул ее.
— Убирайся с дороги, грязная шлюха!
Фан обезумела от ярости. Она набросилась на Грентома, призывая других девушек помочь ей. Грентому удалось оторвать ее от себя, но в следующее мгновение он был буквально погребен под телами разъяренных фурий.
Лу колебался, но страх оказался сильнее, и он метнулся к двери, где столкнулся с Жюли. Оба упали. На помощь Жюли кинулись еще три девушки.
— Сверните им шеи! Разорвите на куски этих мерзавцев! — как сумасшедшая, надрывалась Фан. Она бросилась было к Мадам, но та с криком ужаса выскочила из гостиной.