Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы
Шрифт:
Жонглер
Ах нет, синьор мой, — только о Тристане.
Остазио
Ты дважды надо мной не посмеешься!
Такого покажу тебе Тристана
однажды навсегда, бездельник дерзкий!
Жонглер
Ай, ай! Синьор мой, что тебе я сделал?
Я пел кантату
про Круглый стол,
а девушки просили рассказать им
историю о рыцарях. Ведь я —
жонглер, от голода пою и думал,
что
Великолепного не только палки,
а что-нибудь получше. Лошадей
я не имею, и пришел пешком
из замка Кальболи, где заперся
мессер Риниери с добрым кругом
из семисот молодчиков…
Остазио
Так ты
из Кальболи?
Жонглер
Конечно, мой синьор!
Остазио
А может быть, ты был и в Римини
у Малатесты?
Жонглер
Никогда, синьор мой!
Остазио
Так, значит, ты не знаешь Паоло,
По прозвищу Красавца, кто так любит
жонглеров собирать и с ними петь?
Жонглер
К несчастью, я его совсем не знаю,
но я иду к нему, — и если встречу,
так от него уж больше не отстану.
Да здравствует мессер Паоло!
Хочет бежать поспешно. Остазио снова схватывает его и зовет стрелка, стоящего на страже на втором дворе.
Остазио
Джакомелло!
Жонглер
Что ж я сделал?
Остазио
Слишком много
болтаешь.
Жонглер
Я-то — нем, а это голод
во мне болтает. Сделайте моей
темницей — кухню, стану тих, как масло.
Остазио
Молчи, болван. Ты, Джакомелло, мне
за болтуна ответишь. Рот заткни
ему получше.
Жонглер
Жирным пирожком.
Остазио
Нет, лучше кулаком.
Жонглер
(которого стрелок тащит)
Когда мадонна
Франческа все узнает, что со мной…
Я должен петь на свадьбе у нее…
Уходит.
Да здравствует мессер Паоло!
Гневный и подозрительный сын Гвидо влечет нотариуса к гробнице.
Остазио
Жонглеры
Романьи! хуже гибеллинской дряни!
По свету ходят бабьи языки;
все знают, обо всем болтают, слухи
и сплетни переносят! вечно уши
у них подставлены ко всяким тайнам!
Откуда б знать, что наш святейший ритор
в связи с женою Лицьо да Вальбоны?
Иль то, что Риниер да Кальболи
пособие добыл от джеремеев?
Мерзавец с девушками здесь болтал…
А ну — будь он жонглером Малатесты?
Франческа все про Паоло узнала б,
и прахом стала б хитрость та, что вы
искусно так изобрели, сер Тольдо!
Сер Тольдо
Он был одет так бедно, что навряд ли
мог быть из свиты Паоло, который
с таким народом щедр. Но хорошо
вы сделали, ему заткнувши рот.
Случается нередко этим людям
бывать угадчиками, ремесло
у астрологов отбивая.
Остазио
Правда.
И кипрская рабыня, что моей
сестре так дорога, мне не по вкусу;
она гадалка тоже; мне известно,
что сны она толкует. Дня уж три
я вижу, что сестра моя тоскует,
задумчива, как будто ей приснился
какой-то сон дурной… Еще вчера
я слышал, как она вздыхала тяжко,
как будто у нее на сердце тяжесть,
а ей Самаритана говорила:
«Сестрица, что с тобой, о чем ты плачешь?»
Сер Тольдо
Мессер Остазио, теперь ведь май!
Остазио
Не будет нам покоя, прежде чем
мы свадьбы не сыграем. Я боюсь,
Сер Тольдо, чтоб не вышло дело худо.
Сер Тольдо
Должны вы знать свою сестру; она
душой строптива. Ежели Джанчотто,
хромающего, неуклюжего,
с глазами демона, она увидит
до подписанья брачного контракта,—
так ни отец, ни вы, ни я, никто
ее не приневолит признавать
его своим супругом, хоть бы мы
приставили ей прямо к горлу меч
иль за волосы потащили в церковь
ее по улицам Равенны!
Остазио
Слишком знаю,
Сер Тольдо! Мой отец в кормилицы
ей дал клинок, чудеснейшей закалки,
который выкупал в крови Чезены,
когда был подеста.
Сер Тольдо
Так если впрямь вы
хотите породниться с Малатестой,
другого способа вы не найдете,
как мой. И так как Паоло явился
к нам представителем Джанчотто с правом
вопрос решить о браке, то немедля,