Том 4. Перед историческим рубежом. Политическая хроника
Шрифт:
Да здравствует свобода коалиций! Полная и безусловная свобода союзов, собраний и стачек! Полная и безусловная свобода печати!
Перед лицом бесчестного столыпинского избирательного права, которое нагло закрепляет в Государственной Думе господство черносотенно-октябристского большинства, вы, стоя у преддверия выборов в четвертую Думу, выдвинете требование всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права.
А перед лицом романовской монархии, отягченной неслыханными в мировой истории преступлениями, вы Первого Мая повторите революционный клич 1905 года:
Да здравствует демократическая республика!
Свою классовую солидарность и сплоченность вы — без различия национальности, племени и вероисповедания — противопоставите дикому разгулу национализма и человеконенавистничества. Русские рабочие вместе с
Долой исключительные законы против евреев! Прочь кандалы еврейского бесправия!
Да здравствует автономная Польша!
Да здравствует свободная Финляндия!
Подлой политике буржуазных партий, ежегодно голосующих в Думе за новый контингент (солдатский набор) и бюджет и поддерживающих внешнюю политику провокации и разбоя, вы, сознательные рабочие, по примеру ваших думских представителей, социал-демократических депутатов, противопоставите лозунги непримиримой борьбы.
Ни одного солдата и ни одного гроша царскому правительству! Долой постоянную армию, разоряющую и угнетающую народ! Долой происки дипломатических плутов за спиною народа! Долой колониальные грабежи! Вон из Персии! Руки прочь от Монголии и от Балканского полуострова!
Да здравствует народная милиция! Да здравствуют мир и братство народов!
В день Первого Мая вы не забудете о голодающем крестьянстве. Страдания, болезни и стоны вымирающей под игом победителей деревни вы претворите в сознательные требования:
Долой разорительные косвенные налоги! Тяжесть бюджета должна быть перенесена с неимущих на имущих. Долой дворянское господство! Помещичьи земли — крестьянам!
Первомайские лозунги — не просто торжественные слова, которые повторяются только в день пролетарского праздника. Нет, это жизненные, кровные требования, за которые пролетариат ведет и будет вести борьбу, доколе не воплотит их в жизнь. Эти требования мы развернем перед самыми широкими народными массами во время предстоящих выборов в Думу, во имя этих требований мы дадим беспощадный ответ на все преступления правительства и буржуазных партий, наконец, для неустанной борьбы за эти требования мы выберем наших социал-демократических депутатов в четвертую Думу.
Пусть же праздник Первого Мая будет для вас, рабочие, вместе с тем днем подготовки к надвигающимся выборам. Чем больше обворованы реакцией ваши избирательные права, тем ярче вы должны проявить вашу силу в единодушном первомайском выступлении.
Объединяйте ваши силы. Собирайте денежные средства. Стройте партийные организации. Распространяйте социал-демократические требования. Вперед! От первомайского праздника — к думским выборам! От борьбы к борьбе — неустанно вперед!
Да здравствует пролетарский праздник!
Да здравствует международная социал-демократия!
Да здравствует Российская Социал-Демократическая Рабочая партия!
Да здравствует социализм.
Приложение к N 25 «Правды», 23 апреля 1912 г.
Под знаком дела Бейлиса
Закончившийся 10 ноября киевский процесс представляет собою одно из тех немногих судебных дел, которые при всей незначительности точки своего отправления превращаются в исторические события, надолго врезывающиеся в сознание стран и нередко образующие водораздел между двумя главами ее политической жизни.
Вся Россия, как она есть, со всеми своими социальными и национальными противоречиями и чудовищными культурными контрастами, нашла свое прямое или косвенное отражение в этой страстной борьбе, поводом к которой послужил исколотый труп беспризорного мальчика, а ставкой в которой была судьба никому неведомого приказчика-еврея.
Черные режиссеры судебного издевательства над еврейством только потому дерзнули поднять в XX веке нелепое обвинение, унаследованное от той эпохи, когда ведьмы ездили на шабаш к сатане, что чувствовали за своей спиной крепкую опору: царь Николай, который не выходит из под опеки темных проходимцев, сменяющих профессию конокрадов на профессию придворных чудотворцев, хотел во что бы то ни стало доказательств еврейского ритуала. Если среди его министров и были, как намекала пресса, противники выставления официальной России на всемирное позорище — а г. Коковцев несомненно тревожился
Все силы государственной власти были приведены в движение: сменяли сыщиков, судебных следователей, силою вещей отклонявшихся от ритуального пути, наиболее непокорных отдавали под суд, терроризовали путем полицейских преследований местную администрацию и всех вообще, кто соприкасался со следствием, сменяли прокуроров, подбирали экспертов из среды маньяков или клейменых мошенников, терроризовали оппозиционную прессу путем удесятеренных репрессий и, в конце концов, подтасовали состав присяжных.
Но и отпор зато принял неожиданные размеры. Завязка этой ритуальной судебной трагикомедии падает на глухое время начала 1911 года, когда политическое оживление, еле намечавшееся, имело еще потенциальный характер, а реакция, успевшая уже исчерпать все свои внутренние ресурсы, начинала искать внешних стимулов для своих дальнейших подвигов. Но развязка всего предприятия, по крайней мере той его части, которая связана с делом Бейлиса, отодвинулась от завязки почти на три года и пришлась в эпоху бурного брожения в городах, массовых политических стачек, волнения в университетах, протестующих выступлений различных корпораций, роста оппозиционной прессы и серьезной роли рабочих газет. Сам по себе вопрос, поставленный воинствующей реакцией в порядок дня, вопрос о потреблении еврейством в эпоху кинематографов и аэропланов христианской крови, вопрос по самой своей чудовищности рассчитанный на психологию самых темных деревенских масс, в городах мог вызвать только чувство возмущения и острого стыда. Даже и очень умеренные элементы испугались уголовной разнузданности реакции, которая окончательно утратила способность ориентироваться во времени. Кроме влиятельного на верхах "Нового Времени", несомненно наиболее подлой газеты на нашей вообще не очень опрятной планете, едва ли десяток мало кем читаемых погромных листков принял ритуальный лозунг. "Киевлянин"*, руководящий орган националистов, рекрутирующихся преимущественно в юго-западном крае, заблаговременно покинул ненадежную ладью ритуального обвинения. Вся остальная пресса занялась усердно мобилизацией общественного мнения против инициаторов средневекового процесса. А так как банда «ритуалистов», начинающаяся убийцами мальчика, киевскими ворами, и продолжающаяся полицейскими и судебными властями, увенчивается царем всея России, то агитация против кровавого навета, независимо от воли либеральных политиков и редакций, приняла явно революционный анти-монархический характер. Это лучше всего подчеркивала полиция, которая так яростно штрафовала и конфисковала газеты за разоблачения воровской банды Чебыряк*, как если бы дело шло о непосредственном оскорблении величества. За время процесса и в связи с ним было 66 случаев репрессий против печати: наложено было 34 штрафа на сумму 10.400 рублей, конфисковано 30 изданий, в 4 случаях редакторы подверглись аресту, 2 газеты закрыты до суда. Незачем пояснять, что больше всего пострадала рабочая печать. Агитация прессы дополнялась коллективными воззваниями наиболее популярных общественных деятелей и писателей, резолюциями ученых обществ и корпораций либеральных профессий. Массовые рабочие стачки протеста против организованного судебного подлога явились наиболее решительной и внушительной демонстрацией негодования, в корне убивавшей россказни о «народном» характере антисемитского похода.
Таким образом, от дела Бейлиса, по мере того, как оно проходило разные этапы, протягивались нити во все стороны: в салоны придворной петербургской знати и в революционные рабочие кварталы, в либеральные редакции и в монастыри, в воровские трущобы и в царский дворец.
— Вот что такое либерализм, демократия, революция, — говорила одна сторона, — это — таинственная жидо-масонская организация с могущественным интернациональным правительством во главе; ее задача — подчинить себе весь христианский мир, а на пути к этой цели руководящие евреи подкрепляются кровью христианских младенцев!