Том 4. Перед историческим рубежом. Политическая хроника
Шрифт:
Да разве же эта политика не была испробована? Разве не на ней строили октябристы все свои расчеты? И разве они не просчитались самым постыдным образом?
— Да, но ведь октябристы при этом почти начисто отказывались от либеральной программы?
Совершенно верно, но разве этот отказ отвратил от них ухо властей? А затем, сами кадеты, — ведь и их расчеты опирались на национальное сотрудничество с правительством 3 июня в области внешней политики: неославянская полоса, роман с Извольским, неофициальные дипломатические поручения Милюкова, поддержка кадетами Сазонова, — разве это все не было уже проделано? И разве все это принесло что-нибудь, кроме… огорчения?
Какое же такое новое слово могла бы сказать
"Киевская Мысль" N 285, 15 октября 1913 г.
Как оздоровить власть?
Петр Струве нашел выход из политических затруднений: нужно оздоровить власть. Эта задача совсем не так маловажна, как может показаться иным поверхностным умам. Власть, знаете ли, играет довольно-таки значительную роль в обиходе нашей жизни. Если даже оставить в стороне чисто-трансцендентальное значение власти, как живого выражения вечной идеи общественного порядка, а подойти к делу с эмпирической точки зрения обывательского шиворота, то и тогда нельзя в конце концов не присоединиться к основной мысли г. Струве, что власть есть очень-очень серьезное обстоятельство. Многое, очень многое зависит от власти: подати, например, налоги, законы, война и мир, — а для обывателя, согласитесь, вовсе не безразлично — хрипеть ли с перерезанным горлом на поле брани или мирно обнимать свое семейство. Нет, нет, Струве безусловно прав, и на этом примере мы снова видим огромное значение гносеологической критики в деле отыскивания политических истин.
А раз так, раз государственная власть играет в нашей жизни немаловажную роль, то ясно, что все мы заинтересованы в том, чтобы власть у нас была здоровая. В самом деле: здоровая власть имеет огромные преимущества над нездоровой властью. Примеров тому и доказательств — тьма. Нездоровая власть пристрастна, репрессивна, неправосудна, нездоровая власть даже взятки берет с обывателя. Хорошо ли это? Нет, не хорошо. А между тем, — утверждает г. Струве, — наша власть есть именно нездоровая власть. "Необъединенность так называемого объединенного правительства". "Нелепая двойственная позиция". "Борьба с местным самоуправлением". "Никогда, даже в самые мрачные дореформенные времена, губернаторская власть… не была так органически больна, как в наше время"… [63] Да что такое и вообще наша местная власть? "Политическая партия, — отвечает г. Струве, — вооруженная полицейскими полномочиями, т.-е. нечто, до последней степени нездоровое". Вот! Из этого-то печальнейшего положения вытекает "проблема власти". Больную власть необходимо — оздоровить!
63
"Русская Мысль", 1914, январь, "Оздоровление власти".
Чтоб облегчить разрешение этой задачи, Струве углубляет свой диагноз. Центр тяжести всего вопроса, по его мнению, не в самой бюрократии, а в так называемом "объединенном дворянстве". Он печатает курсивом: "Седалище современной реакции находится вне бюрократии, как таковой". Не решаемся судить, вполне ли оправдывается с «гносеологической» точки зрения приравнение дворянства к седалищу. Если оправдывается, стало быть, бюрократия загнивает с седалища, как рыба с хвоста. И от обоих при этом исходит скверный «дух». Это тоже не наше слово, а из государственного диагноза г. Струве. "Важен дух власти, — разъясняет он, — исходящий от высших ее представителей.
Теперь мы вооружены полным познанием действительного положения вещей. Дворянство — седалище бюрократии. От загнившего седалища исходит дурной дух. Сим духом пропитывается бюрократия — сверху вниз. Но так дальше продолжаться не может: "дух должен во всех областях стать иным". Власть должна быть оздоровлена.
— Что правда, то правда! — соображает обыватель, почесывая в затылке, — дух действительно… того… А ежели бы эту самую власть, например, оздоровить, так нам бы — прямо говорю — другой власти и не надо. Зачем стал бы я, — будем говорить — об иной власти тосковать, если у нас власть здоровая: голова здоровая, седалище здоровое, и дух от него приятный, легкий. Да разве я сам себе враг, что ли? Оздоровить власть — это правильно сказано, дай бог здоровья хорошему человеку…
Тут обыватель (экстерном сдающий в который уже раз экзамен на гражданина) погружается на некоторое время в раздумье, а затем вопрошает:
— Только как ее оздоровить?
— Позвольте, г. обыватель! — возражает Струве, вперяя в собеседника испытующий взор. — Вы уразумели ли вполне, что из создавшегося положения "выходов может быть только два: либо постепенное нарастание государственной смуты, в которой средние классы и выражающие их умеренные элементы вновь будут оттеснены на задний план стихийным напором народных масс, вдохновляемых крайними элементами, либо оздоровление власти" ("Р. М." кн. 1, стр. 152). Согласны?
— Правильно!
— Стало быть, ежели вы поворачиваетесь спиною к оздоровлению власти, то тем самым вы объявляете себя сторонником стихийного напора народных масс.
— Да что вы, Петр Бернгардович, помилосердствуйте, да разве вы меня не знаете? Да на таких ли я правилах основан? Слава тебе, господи, который раз уж экстерничаю, достаточно я таланты свои обнаружил… За оздоровление я, Петр Бернгардович, целиком за оздоровление. Здоровое правительство, от которого исходит добрый конституционный дух; здоровые администраторы, от избытка благожелательности вышивающие по тюлю; здоровые околоточные, которые живут и жить дают другим, — да ведь это и есть мой остров Утопия, предмет моих вечных сновидений…
— Стало быть, вы признаете, — перебивает г. Струве, — что "проблема власти никогда не стояла так болезненно перед русским общественным сознанием, как в настоящее время"?
— Признаю!
— Что "никогда страна так сильно не нуждалась в том, что можно назвать здоровой властью"?
— Верно!
— Что "никогда действительное положение вещей не было столь далеко от осуществления идеала такой здоровой или нормальной власти"?
— Точка в точку! Правильно!
— Вы против "стихийного напора"?
— Против! Всеконечно!
— Стало быть, за оздоровление власти?
— За оздоровление! Кто сам себе враг?!
Струве умолкает. Умолкает и обыватель. Пауза раздумья.
— Ну-с, а средства какие ваши будут? — не без ядовитости начинает обыватель. — Открыли какую-либо специю? Вы хоть первый шаг извольте указать!
— "Первый шаг к оздоровлению власти должен заключаться в отрешении ее от настроения политической борьбы".
— Так…
— "По существу известного рода правовая нейтральность, исключающая политическую «направленность», должна быть признаком всякой нормально функционирующей, здоровой власти".
— Так. Только и всего-с?
— "Всякая здоровая и сильная власть возвышается настолько над своими «внутренними» врагами, чтобы их даже не видеть. Она именно этим сильна и здорова".
— Так-с.
— "Наоборот, слабая и нездоровая, реакционная власть не только всюду ищет своих врагов, она их выдумывает, их создает".