Тоннельщики
Шрифт:
Второе: нельзя тянуть резину, сидеть и ждать у моря погоды. В отсутствие связи, восстановление которой по известным причинам сдвинулось на неопределённый срок, диктует выжившим единственно верную тактику, которой от них совсем не ждут. Сам Бог велел заявиться на базу каас с ответным визитом. Хотя надо признаться самим себе, захват рейдера — это не заслуга тоннельщиков, а недоработка каас, помноженная на череду фатальных случайностей, но там, на планете об этом не знают! Удача сама плывёт в руки людям, самое время оседлать волну, тем паче базу в любой момент могут эвакуировать, оставив людей с носом да у разбитого корыта.
Третье: вспоминаем, что каас не дураки. Светлые головы старожил галактики обладают великолепной способностью генерировать различные идеи и мыслить нестандартно. А вдруг кому-нибудь из них придёт мысль направить
Аргументы Мухин заготовил простые, поэтому понятные любому и каждому. На общий селектор собрался весь коллектив. Судили и рядили недолго, минут пятнадцать. Результатом прений стало историческое решение организовать рейдовую группу, а Северова, когда тот очнётся после операции, поставить перед фактом. «За» будет начальник или «против», но даже младенцу понятно — второй атаки станция не переживёт, а Северова сложно назвать младенцем.
Что получается, когда возле тебя взрывается плавающая мина-ловушка? Правильно — решето, но иногда случается чудо, зовущееся «Свирью». Старенький нейроинтегрированный ранец с двумя двигателями и выдвижным манипулятором принял пучок шариков на себя. Лопнули и разлетелись застывающими хлопьями баллоны с газом, хрустнул и переломился сложенный манипулятор. Один из обломков железной руки пробил скафандр поверх правой почки, ледяной пикой вонзившись в человеческую спину. Малый кибердок в набедренном подсумке среагировал мгновенно, впрыснув в кровь ударную дозу препаратов, позволивших пережить шок от ранений. Штатно отработал так называемый «пенозатвор», закрывший дыры в монтажном скафандре, но боевая единица в лице начальника участка, несмотря на все принятые меры, оказалась выведена из строя.
Очнулся Северов в вотчине станционного эскулапа. Слава небесам медотсек не пострадал, пара разбитых шкафов не в счёт. Кибернетический операционный комплекс уцелел в мясорубке, только бессменная начальница шприцов и клизм постарела в одночасье. Склонившаяся над прооперированным пациентом Варвара Сергеевна обзавелась дополнительными морщинами у глаз и легким паутинным налётом в волосах.
— Как себя чувствуете, Богдан Михайлович? — дежурно спросила она.
— Честно? — через силу улыбнулся Богдан, кося глазом на висящую в воздухе голопроекцию его организма в окружении мерцающей мошкары показаний медицинских приборов и биометрических данных. — Как будто меня пережевали и выплюнули.
— Радуйтесь, что не проглотили и не сходили в отхожее место, — что-то нажимая на пульте мобильного диагноста, с явной неохотой приняла шутку врач.
— Соболезную, — имея в виду Сергея Понамарёва и Ксению, с которой главный станционный эскулап была особенно дружна, сказал Богдан. Смахнув слезу, Варвара отвернулась.
— Давайте сейчас не будем… Им уже ничем не поможешь, моя и ваша задачи позаботиться о живых.
— Кто ещё?
— Ли. Но-но, поберегите нервы, ничего страшного с ним не случилось, в отличие от вас. Бегает уже, дырку на ноге ему заштопали. Остальные тоже покинули мою обитель. Вы один остались и не надейтесь, что я так легко выпущу добычу из своих цепких лапок. Ужо отыграюсь.
— Спасибо, успокоили.
— Не за что. Повезло вам, Богдан Михайлович, промедли Мухин пару минут и пришлось бы вам в «морозильнике» до главной вахтовой станции куковать, а так, можно сказать, легко отделались.
— Да уж, уделали меня, как курёнка.
— Хорошо, что вы это понимаете. Ничего, до свадьбы заживёт. Говорят, шрамы украшают мужчин. Спите, — проведя рукой над видеосенсором, сказала врач. В левое плечо неприятно кольнуло. — Сон лучшее лекарство.
Веки налились свинцом, борясь со сном, Богдан хотел вызвать Марью и запросить обстановку на станции, но позорно продул сражение, сдавшись перед превосходящими силами Морфея.
Вы видели, как пандорский горный реликтовый лев мечется в клетке? Из угла в угол, из угла в угол. Красивое животное, преисполненное силы и достоинства с перекатывающимися мышцами под прочной шкурой с короткой дымчато-серой шерстью. Лев и мечется красиво, каждое его движение завораживает первобытной грацией и тонким, неуловимым флёром опасности. Кажется, что тонкие прутья клетки не в силах удержать пятнадцать пудов живой мощи внутри и вот-вот лопнут под натиском зверя.
Хромой то и дело хватающийся за поясницу человек терялся в тени царственного животного. Нет, не походил Северов на льва. Максимум на злобно пыхтящего хомячка с отчекрыженным хвостиком. Хлюпая заплатками приклеенной к ранам синтеплоти, он выл от бессилия и невозможности что-либо изменить в планах рейда на Свон. Каас успели заменить длинный каталожный номер именем древней богини ночи. Что ж, «пятидесятники» не новы в стремлении обтяпывать тёмные делишки под покровом тьмы и название планете выбрали соответствующее. Ничего, скоро ваши секреты вытащат на белый свет. Только сам Северов не стал бы соваться к планете, а засеял ближайшее пространство маяками и бил по транспортным судам. Неизвестно какую гадость разрабатывают умники, вдруг там какая зараза из неизлечимых или с модусом генетической избирательности? Что-то не верилось ему, что Мухин ограничится простой штурмовкой. Наверняка полезет потрошить секреты. Спецслужбы хлебом не корми, дай в чужой душе полазить. Дело конечно нужное, но иногда меру надо знать. Кошки продолжали противно наяривать когтями по цветущей и пахнущей паранойе Северова.
Нельзя, совсем нельзя недооценивать противника и повторять его ошибки иначе это будет хуже кругового похода по дороге, усеянной граблями. Оглядываясь назад, на наглядном примере, каас считали себя умнее и просчитались. Гордыня и самомнение подвели. Почему так вышло? Никто всей правды сейчас не скажет, а гадать на кофейной гуще можно до бесконечности долго, но гипотезы на то и гипотезы, чтобы давать пищу для ума. Захватив штурмовой бот и выпотрошив мозги экипажа, враги в дурном сне не могли предположить, что загнанные в угол люди чуть ли не на коленках соберут батарею рельсотронных пушек и перенесут противометеоритные батареи с транспортного кольца. И уж тем более они ни сном не духом не ведали об оптико-электронной маскировке. Стратеги, планировавшие уничтожение станции, довольствовались информацией, вытянутой из пленных, на чём и погорели. В мыслях врагов станция была спелее спелого яблочка, готового упасть в руки. И самое главное — корвет оказался глубоко модернизирован и лишён части боевой мощи. Спецслужбы каас заигрались в пиратов, трансформировав нижнюю орудийную палубу в ангар с клетьми под содержание и транспортировку живого товара. На верфях также установили герметичные переходные тамбуры для штурмовых групп. Корабль реально «работал» по профилю на окраинных грузопассажирских маршрутах, а в экипаже рейдера проходили стажировку штурмовики и головорезы силовых структур каас. В угоду эффективности абордажных операций на внешней подвеске судна установили стыковочные узлы на три десантных бота, то есть корвет был модернизирован в полноценный рейдер, охотящийся на гражданские суда.
Стратегически нападение на стройку было организовано выше всяких похвал, но как всегда, идеальные планы остаются идеальными только до первого выстрела. Каас подвела никуда не годная тактика и недостаток информации, которая, как известно, правит миром. Практика показала, что правители из нападавших оказались не ахти. Согласно всем уставам, наставлениям и правилам, на боевых судах перед боем, в целях предотвращения пожаров, декомпрессии и разрушения несущих элементов при взрывах, выкачивают воздух, а команда облачается в специальные лёгкие скафандры. Пираты этим правилом пренебрегли, настолько они были уверены в своём превосходстве, а когда спохватились, переодеваться стало поздно. Случайность для одних и счастливый «золотой» выстрел для других, но после падения силовых экранов первая же стальная болванка, разогнанная до скорости тридцать километров в секунду, пробила навылет боевую рубку корвета. Что после этого стало с капитаном и находившимися в рубке членами экипажа, пренебрегшими элементарной безопасностью, не подлежит перекладке на бумагу из опасения залить её кровью. Буквально через пару секунд «гостинцы» землян вспороли тонкую броню ангара — ранее бывшего орудийной палубой. Густая шрапнель осколков смертельной косой прошлась по колосьям абордажной группы. Каша в ангаре сварилась на порядок страшнее, чем в рубке. Атака штурмботами — это жест отчаяния, хотя она едва-едва не увенчалась успехом. Впрочем, история не знает сослагательного наклонения. Поле боя осталось за землянами, поспешившими закрепить тактический успех стратегической победой.