Торфъ
Шрифт:
– Что же вы с первой так льёте голубчик, прям как не в себя. Пить такими дозняками весьма пагубная привычка, вам так не кажется Порфирий Александрович? Я конечно за всегда рад употребить, но позорно дисквалифицироваться в самом начале матча мне право не хотелось бы! – Фёдор Иннокентьевич приложил ладонь ко рту и шёпотом произнёс. – Тем более на Дне рождение будет присутствовать дама! Нельзя же при ней опростоволоситься! Поубавьте пыл, право, лейте хотя бы на два пальца меньше – вполне себе приемлемая доза для аперитиву! А уж как все соберутся, вот тогда я батенька
– Указ не указ – а сейчас, что? Обратно Её лить что ли? Нехорошо!!!! Ой нехорошо это!!!! Хуже, чем по следам своим возвращаться, сам ведь знаешь!
– А по что ты так плескал? Чай стакан не водохранилище, что бы вот столько в него! Я между прочем с утра не жравши! По твоей вине кстати!
– По моей?
– По твоей, по твоей! Именинничек…
– Так, так, так! Вижу творческий вечер у нас в самом разгаре!
Напустив в избу прохладного воздуха, на День рождение пожаловал несравненный Владлен Аристархович. Вернее сказать не пожаловал, а вероломно вломился в избу, словно только что проснувшийся после долгой спячки Шатун. Крайне изголодавшийся и возбуждённый запахом близкой наживы, он водил носом, пытаясь уловить направление, как вдруг..... Осоловевший взгляд Владлена Аристарховича узрел искомое. Шатун внутри него взревел и бросился в атаку. Отбросив все светские манеры Владлен Аристархович зашвырнул на спинку стула тулуп и прямо в заснеженных валенках протопал к столу.
– И как творчество?
– Да вот! – Порфирий Александрович, всплеснул руками и горестно указал ими на Фёдора Иннокентьевича – бузит что-то наш драматург! И знаешь что нашей светлости неугодно?
– Что? – Владлен Аристархович буквально испепелял налитые стаканы взглядом! Нет он даже не испепелял, он уже мысленно пил из них, смакуя на вкус этот несравненный нектар богов.
– Наливаю я много оказывается! Представляешь?
– Что?
Порфирий Александрович обеспокоенно глянул на застывшего подле стола Владлена Аристарховича.
– Вы часом не заболели? Дайте-ка я вам лоб пощупаю, а то знаете ли конец зимы – авитаминоз! А в нашем возрасте нужно уже следить за здоровьем и по возможности береч его!
–
Прикоснувшись ко лбу
Владлена Аристарховича, Порфирий Александрович покачал головой и глянул на обеспокоенно мнущего пальцы Фёдора Иннокентьевича. – Холоден, как лёд! Точно авитаминоз!
Бросившись к серванту, Порфирий Александрович выудил из него ещё один стакан и победоносно водрузил его точно в центр стола, наполнил его ровно на два пальца.
– А?! И как вам такой натюрморт, Фёдор Иннокентьевич? Опять спорить начнёте, да противиться? А тут между прочем авитаминоз! – Подняв палец к потолку, Порфирий Александрович, с видом полководца выигравшего сражение, оглядел присутствующих и быстро ухватив свой стакан, громогласно провозгласил. – За авитаминоз! Тьфу ты! В смысле, наоборот – будем здравы, не помрём!
На последнем слоге, до селе стоящий в ступоре Владлен Аристархович вздрогнул, и словно умудрённый тысячелетним опытом мастер боевых искусств, одним неуловимым движением опрокинул в себя содержимое вожделенного стакана.
– За именинника! – Таким же неуловимым движением Владлен Аристархович , вернул стакан на место, и грациозной походкой сенсея отправился снимать валенки и вешать брошенный впопыхах тулуп. Все таки тут не абы что, а культурное общество, негоже в уличной обуви на Творческом вечере полы топтать…
– Фёдор Иннокентьевич?
– Да, да! Извините! Засмотрелся на Владлена Аристарховича. Как он ловко… вроде стоял столбом, а ту вжик! И нету ничего! Прям Коперфилд, не иначе!
– Ага! Шаолиньский монах скажи ещё! Ты пить сегодня будешь, скажи? То тебе не так, сё не этак!?
– Извини! За тебя! – Фёдор Иннокентьевич выдохнул и резко запрокинул голову вливая в себя порцию прозрачного. – Эх..... а хороша! Умеешь ты шельмец горькую сготовить!
– Может повторим?
– Пренепременно! – Засунув ноги в потрёпанные тапки, Владлен Аристархович спешно засеменил обратно к столу.
– Так! Стоп, стоп, стоп! – Фёдор Иннокентьевич, поднял, и ухватив стаканы, снёс их обратно в сервант. – Пока все не соберутся, никаких «Повторим».
– Вот ты Змий, Иннокентьевич! А ежели, кто задержится по делам каким? Что нам на сухую сидёть?
– Не задержится! Как придут повторим!
– А сейчас что?
– Что, что… – Фёдор Иннокентьевич оглядел избу и заметив на верху кособокого шкафа искомое, радостно воскликнул. – В шахматы можем сыграть! Ну или в нарды?
– В жопу эти шахматы! Только и слышу – шах вам Владлен Аристархович! А вот и мат вам Владлен Аристархович! Давай уж лучше в карты, тут я тебя зараз Козлом оставлю!
Хохотнув, Порфирий Александрович, выудил откуда-то засаленную колоду атласных карт и принялся с азартом её тасовать.
– Зима ушла, весна пришла
– А я с подарком к вам пришла!
– Ау! Красну девицу в гости пустите?
– Боже мой! Какой слог! Марфа Ильинична! – стоявший ближе всех к двери Владлен Аристархович, бросился принимать у вошедшей с улицы Марфы Ильиничны благоухающую свежей выпечкой корзинку. Та была прикрыта белоснежным полотенчиком, на котором покоился аккуратно сложенный листок бумаги.
Скинув с себя полушубок, Марфа Ильинична чинно переобулась, и приняв корзинку обратно, словно бабочка припорхала к стыдливо спрятавшему за спину карту имениннику.
– Это вам мой дорогой Порфирий Александрович, вкусности, кушайте на здоровье! А вот этот небольшой тест от меня лично. Прочтите пожалуйста!
Потянувшись к корзинке, Порфирий Александрович совсем позабыл о зажатых в руке картах, и те словно стайка неугомонных стрижей разлетелась по всему полу. Марфа Ильинична ойкнула и инстинктивно выставила руки, пытаясь поймать разлетающуюся колоду, но её остановил в этом начинании Фёдор Иннокентьевич. Он бережно ухватил Марфу Ильиничну за руку и показал глазами на стоящего в растерянности именинника.