Торлон. Война разгорается. Трилогия
Шрифт:
— Я слышу тебя.
— Хорошо. Я не сомневаюсь в твоих словах. Но только учти, что через пять ночей они нам могут уже не понадобиться. Как и через четыре. Через три — еще куда ни шло. Желательно — не откладывая.
К костру вышел Человрат. Поздоровался с обоими. Сел. Их разговор был закончен, и они молчали, предлагая ему высказаться. Человрат не заставил себя долго ждать.
— Наши разведчики вернулись в главный лагерь, — сказал он. — Князья собрали большой совет и решают, стоит ли ждать весны, чтобы обрушиться на Живград.
Ахим от неожиданности
— А большой у вас лагерь?
— Восемь тысяч.
— Всадников? Или вместе с пешими?
— Шатров.
— В смысле?
— В каждом шатре ночует десяток воинов.
Ахим почувствовал, как его даже в Нави, даже возле жаркого костра пробирает до костей ночной холод.
— Человрат, ты это серьезно?
— В поход пошли восемь темников, не считая князей с их дружинами. «Тьма», как тебе известно, — это как раз десять тысяч. Вот и считай.
— Но раньше ты таких чисел не называл! Говорил про войско, посланное на разведку. Я и предположить не мог…
— Это и есть войско, посланное на разведку. Оттого они большой совет и затеяли. Потому что не уверены до конца, хватит ли им этих сил. Если бы на кону постановили сразу на вас войной идти, сейчас бы в излучине реки не восемь, а все пятьдесят тысяч шатров стояло. Думаешь, нынешнее наше войско для вас большая угроза?
— Человрат! Это война! По-любому. Наши вашим никогда не уступят. Мы одной крови, ты же знаешь. Приведи вы с собой хоть сотню темников, хоть одного, это ничего не изменит. Наши будут биться до последнего. Это вы еще можете отступить, а нам, поди, отступать некуда. Не в Пограничье же.
— Я понимаю. Будет большая печаль.
— Да, но только мы не должны ее допустить. Посмотри сам, разберись. Там же наверняка не все ваши, эти, как их… князья… в бой рвутся. Самых ретивых надо обуздать. Они и есть наши общие враги. В них чужая кровь, скверная и заразная. Мы как раз с такими у нас сейчас разбираемся. Разберемся — всем полегче будет. Оттянуть время нужно. Мы ведь говорили раньше о том, чтобы сперва вабонам с шеважа мир создать, а потом и вы спокойно к нам присоединиться сможете.
— Князья торопиться стали. Провианта до конца зимы может не хватить.
— А что зимой поперлись?! — закричал, не выдержав, Ахим. — Неужели ты не видишь, что все это у вас там тоже специально делается? Чтобы поставить всех в безвыходное положение! Чтобы не оставить выбора! Вас там тоже не особо жалеют. Не будешь сражаться сейчас — жратвы потом не хватит. Так что давай, сражайся! По шею в снегу! Чтобы с замковых стен тебя арбалетными стрелами выкосило под корень! — Он перевел дух, закончил спокойнее: — Если сейчас нападать решите, положите своих раз в пять больше, чем летом.
— Я тоже так думаю, — сказал Человрат. — У нас, правда, не так просто внутри себя врагов вычленять и на чистую воду их выводить, но мои люди этим сейчас будут специально заниматься.
— Чего вы раньше-то ждали? Мы ведь давно все это здесь, у костра, проговаривали. Гел не даст соврать.
Гел согласно кивнул, хотя его отсутствующий
— Раньше все было спокойно. Всем было ясно, что, если до этого дойдет, зимой нападать глупо.
— Сколько же еще живет на свете наивных добрых людей! — воскликнул Ахим и проснулся.
Слишком быстро, чтобы успеть призвать к себе кого-нибудь из помощников. И при этом слишком поздно, чтобы использовать ранее утро на самоличные действия. Дневное солнце успело разогреть ставни. Ахим наскоро умылся, попытался стряхнуть с себя ночные переживания, без охоты поковырял чуть теплый котелок со вчерашней кашей, оделся, подхватил арбалет и вышел на крыльцо. Дернул за неприметную веревку, и сверху упала плетеная лесенка. Взобрался на крышу. Первым делом бросил взгляд на хозяйский дом.
Повозка Скирлоха стояла на месте. Телеги рядом с ней больше не было. Вероятно, Рикер все же отогнал ее утром в более неприметное место, подальше от хозяйских глаз. Прислуга мельтешила по двору, однако вчерашних великанов нигде не попадалось. Либо спят еще с дороги, что хорошо, либо их отослали, что тоже хорошо, но только при условии, если они больше не вернутся. Нехорошая компания.
Теперь о более важном.
Ахим повернулся в сторону моста. Сразу за ним начинались постройки. Так, вторая изба от моста. Просматривается хорошо. Вроде снаружи никого пока нет. «Ну, очень надеюсь, что никого ненароком не зашибу».
С этой успокоительной мыслью Ахим легко вскинул арбалет на левый изгиб локтя, не прищуриваясь, прицелился в бревна между двумя боковыми окнами, медленно повел вверх, выше, еще чуть выше, пока не стало казаться, что стрела упорхнет далеко за дом, и спустил курок.
В расчетах он не ошибся. Взметнувшись над мостом, стрела описала плавную дугу и на излете угодила точно в цель. С такого расстояния он, разумеется, никакого звука не услышал, но, судя по всему, бревно получило основательный удар, потому вскоре одно из окон распахнулось и кто-то высунул светловолосую голову наружу проверить, что стряслось. Удар был бы еще громче, попади Ахим в дверь, но целить в нее он не стал: вдруг кто в этот момент до ветру выскочить вздумает. А тут и песенке конец. Человек в окне заметил стрелу — она наверняка еще жужжала, — тщетно попытался выдернуть одной рукой, бросил эту затею и, прежде чем закрыть ставни, той же рукой помахал в сторону моста. Отлично! Сигнал понят и принят. Скоро связь с внешним миром будет снова налажена. Поскорее бы.
Ахим бросил прощальный взгляд с высоты сторожки на хозяйский двор. Никаких существенных перемен не наблюдалось. Повозку гостей никто не трогал. Наверняка останутся хотя бы до вечера. Телега тоже не появилась. Придет связной, можно будет самолично сбегать и проверить, что да как.
Ждать связного долго не пришлось. Как он и предполагал, прибежал старший сын того самого белобрысого хозяина, который теперь, вероятно, кряхтит и тащит его Стрелу из бревна.
— Отец сказал, вы звали.