Тот, кто должен
Шрифт:
– Да-да, дочь. Милая. Впрочем, милая блондинка.
– Типичная блондинка?
Ветеран усмехнулся.
– Типичная можно сказать. Да вот фото ее – каждый номер с ее словом редактора выходит, хотя, конечно, Неля за нее пишет, или девочки…
С фотографии на третьей странице, которую Мих почему-то раньше не заметил, смотрела на него самая шикарная блондинка на свете – с кудрявыми белыми волосами и синими, немного узко посаженными,
15. ЗНАКОМСТВА
Немотивированные желания.
Обнять, защитить, высмеять, снова обнять, трахнуть, оттолкнуть и снова прижать к себе. Черт! Только блондинка может вызывать такую гамму чувств неожиданно и одновременно. Только крашеная, пошленькая и наивная в своей пошлости блондинка.
Ее внезапное появление смутило даже Василия Пантелеевича, но он успел подмигнуть Миху каким-то нервным тиком.
Она вошла – абсолютно не накрашенная, без макияжа, по-домашнему (не светский же раут), в длинном светло-зеленом платье. Платье отсвечивало не ярким, а каким-то мерцающим сиянием. Мих невольно вскочил. Директор тоже поднялся.
– Вероника Владимировна… вот, собеседуем.
Он представил Миха. Вероника казалась немного сонной. Даже не сонной, а заспанной, и поэтому выглядела недовольной. Она была не слишком высока, широка в бедрах, с пышной грудью. Лет тридцати пяти. Мих почувствовал, как перехватывает дыхание – тупо, невольно, неконтролируемо.
Вероника улыбнулась.
– Да-да, Михаил Александрович. Это я, собственно, вас и приглашала.
И снова Василий Пантелеевич взглянул на него странно.
– Вась, мы в мой кабинет. Михаил Александрович, пройдемте.
Мих протопал за ней в кабинет, сел в кресло перед ее столом. Смотреть на нее было неловко. Складывалось ощущение, что деловой беседы с этой женщиной быть не может.
– Сразу хочу предупредить, что у нас не курят. Я стараюсь вести здоровый образ жизни. Но вам – в виде исключения – можно, – кивнула шеф-редактор.
– Вам передали, что я много курю?
Она снова заулыбалась.
– Земля слухами полнится. Но вы можете курить.
– Спасибо.
Мих закурил.
– О чем вы говорили с Васей?
– О резюме и анкетах.
– Ясно. А с Нелей?
– О статьях.
– Да-да, мы задумали цикл статей. Вам нравится наш журнал?
– Очень.
– Это мое детище. Столько сил я вложила в
– Надеюсь, ваша команда вас поддерживает, – вежливо вставил Мих.
– Команда оставляет желать лучшего. Неля – в своем мире, Василий – наш финансовый директор, не больше. Артур меня поддерживает, начальник рекламного отдела, но рекламист из него никудышный, сказать по правде.
– Тем не менее, «Мозаика» процветает.
– Спасибо. Все благодаря моим усилиям, – повторила Вероника. – И я надеюсь, что вы…
– Я хотел бы быть полезен, – заверил Мих.
– Отлично! Если мы не будем изменяться, то останемся просто рядовым глянцем. Я рада, Миша… Можно на ты?
– Конечно.
– …что ты будешь с нами.
– Спасибо, Вероника Владимировна.
За все время, пока Мих курил и отвечал на ее вопросы, он так и не смог взглянуть на нее прямо, не говоря уже о том, чтобы разглядывать ее так же откровенно, как она разглядывала его. Она сама прервала беседу.
– Ладно. У меня к тебе очень много вопросов, Миша, – сказала лукаво. – Но я их задам потом. А как тебе Неля показалась? Нормальной?
– Вполне.
– Хорошо, потом поговорим.
Но после последнего вопроса Мих потерял желание разглядывать ее пристально. Все стало совсем-совсем ясно. Очень просто. Пахнуло затхлой корпоративной этикой.
На обратном пути он даже не остановился перед дверью Василия Пантелеевича: решил для себя – не входить, не брать у него никаких анкет, не связываться с этой организацией, а убраться восвояси. И вдруг в коридоре появилась Неля с бумагами.
– Вы к Пантину? – задержала его вопросом.
– Даже не знаю.
Она смотрела в бумаги, словно дочитывая последние строчки.
– А что случилось? – спросила рассеянно.
– Поговорил с Вероникой.
– А, понятно, – она кивнула.
– А вы?..
– А я раньше в НИИ работала, потом стала журналистикой заниматься. Много газет на ноги поставила. А теперь просто деньги нужны. Просто деньги. И я стараюсь не брать в голову. Я выше этого. Метр восемьдесят два. Я в институте в волейбольной сборной играла.