[e-mail]

Ионов Владимир

Отключившись от финансиста, мэр откинулся на мягкую спинку кресла, шумно выдохнул и сцепил пальцы рук чуть ниже затылка, что делал всегда, когда искал выход из трудной ситуации. «Чертовщина какая-то! Что за дела пошли? Один жмурик пишет — всех с ума свел, и другой туда же? Ну и ну!..»

Мэр вызвал секретаря.

— Слушаю! — вытянулся тот, переступив порог.

— Соедини меня с владыкой.

— Насколько я знаю, архиепископ Евсевий должен быть в отъезде. Соединить по мобильной связи?

— Ладно, оставь его, —

отмахнулся мэр. — Пригони сюда системщика. Вернее, так: этот ноутбук я забираю домой: мало ли что потребуется записать, на вечер глядя? Распорядись, чтобы он поставил мне что-нибудь подходящее. Экран — не меньше этого, и чтобы была контрастная клавиатура.

— Слушаюсь!

Уже через час системщик, молодой веснушчатый выпускник мехмата местного университета, бережно разместил на рабочем столе мэра новый компьютер.

— Всё, как вы просили. Экран семнадцать дюймов, новейшая операционная система, мощный процессор, оперативная память два гига, жёсткий диск — двести, видеокарта может принимать online любую трансляцию, — рассказывал парень, подключая к ноутбуку путаницу соединений с принтером, звуковой системой, внутренней сетью. — И, наверно, нужно перегнать информацию со старого компа? — спросил он.

— Ты за кого держишь мэра? Я что, не тот же университет кончал? Принеси мне пару-тройку ёмких флешек, сам управлюсь. Свободен. Нужен будешь, позову.

— Хорошо-хорошо. Извините. — И парень унёс ноги из кабинета.

Оставшись один, мэр бережно погладил темно-синюю крышку ноутбука. Она казалась замшевой, мягкой и теплой, хотя была стальной и холодной.

— Ну, а ты мне друг или враг? — спросил он и поднял крышку аппарата. Тот быстро отозвался ровным свечением экрана, на котором ясно проступили слова: «По долгам надо платить».

— Мать! Мать! — заорал мэр и захлопнул крышку.

В кабинет влетели секретарь и помощник.

— Что-то случилось? — спросили они в два испуганных голоса.

— Нет! Свободны! — гаркнул на них мэр.

Глава 23

— Здравствуйте, Владимир, — услышал Волгарь знакомый голос. — Нина Сарафанова вас беспокоит. Встречали ли вы Там у себя Сашу? Если встречали, как он? Я почему спрашиваю? Мне он ничего ещё не написал. Он, что, не может? — торопливо, чуть захлебываясь, спросила она.

— Здравствуй, Нина. Рад тебя слышать. Сашка твоего встречал. Говорил с ним. С одной очень светлой Душой мы объяснили, почему он остался без Адреса. Но он же у тебя упрямый, пока не хочет понимать… Здесь много таких… Очень переживает за вас с Костиком. Это хорошо. Значит у него ещё не всё потеряно, и он когда-нибудь сможет очистить Душу от пятен, от которых не сумел защититься при жизни. — Волгарь помолчал, ожидая вопросов. Потом продолжил: — Тебе я сочувствую, Нина, и стараюсь помочь, чем могу… А ты думай о нём, вспоминай всё самое светлое, что было в вашей жизни. Это нужно ему, и тебе поможет пережить горе.

— Я понимаю, понимаю… Сашок не выходит у меня из головы. Даже ничего пока не могу делать на работе. Редактор уже ругается. Сначала сочувствовал, потом начал скрипеть, а теперь на летучках стучит кулаком и велит уходить в отпуск или совсем из редакции. — Голос у Нины стал срываться.

— Вот тоже!.. Кто же разбрасывается такими журналистами? Хотя… «Незаменимых у нас нет?» А зарплату урезать не грозил? Если только посмеет, уходи. Жлобов, не понимающих горе, надо учить. Без работы не останешься — я помогу.

— Спасибо за заботу и доброту, — всхлипнула Нина. — Да, вот ещё что… Звонили от мэра, спрашивали: знаю ли я о контракте Саши на выборы?… Он что-то говорил мне ещё зимой, но я не помню сейчас…

— А что ты ответила на звонок? — быстро спросил Волгарь.

— Я сказала, что поищу договор.

— Молодец. Именно так и надо было сказать. Пусть думают, что контракт был, и ты всегда сможешь заявить свои права на него. Иначе мэр «забудет» обязательство, которое давал Саше. Насколько я знаю, обещания были немалые.

— Могу представить… Мэр — специалист по обещаниям. Перед выборами он обещал вернуть редакции наше старое здание, но пока так и сидим в полуподвале…

— И редактор у него на «поводке», — продолжил её мысль Волгарь. — И, может, даже в строгом ошейнике. На втором сроке такие, как ваш мэр, матереют быстро… Был «Женя десять процентов», теперь доберётся в «откатах» до двадцати. Но это зависит и от вас, насколько честными вы окажетесь в освещении жизни города и работы мэрии.

— Ой, не знаю, не знаю… По-моему, у нас нет таких, каким был ты. Вот честно: городу очень не хватает тебя… Это правда.

— Ладно, Нина, — остановил ее Волгарь — Держись. И включайся в работу. «Ведь жизнь кончается не завтра», как писал поэт. А я сегодня могу сказать: она не кончается никогда.

Душа Волгаря поднялась в прозрачную синеву, легко покружила в ней, оглядывая пространство. Заметила запятнанную Душу Сарафанова, опустилась рядом.

— Нина думает о тебе. И ты продолжай думать о ней. И осмысливай прошлую жизнь. Осмыслишь, будешь видеть всё, что оставил там.

— Тебе легко говорить, — отозвался Сарафанов. — Да и хрен ли было не жить при защите столичных брэндов…

— Каждый, Саша, по-своему проживает жизнь. Я прожил её так, как считал нужным. Ты — как хотел. И каждого из нас узнали Здесь по делам нашим… Думай. А я присмотрю, чтобы мэр не обидел Нину.

Волгарь сосредоточился на мэре, и увидел его в комнате отдыха за кабинетом. Градоначальник сидел на диване, держа на коленях изящный черный ноут и не решался его раскрыть: а вдруг и на его маленьком, всегда таком отзывчивом экране всплывет нечто непрошенное, как на тех двух ноутбуках в кабинете?…