Тойво - значит "Надежда" 2. Племенные войны.
Шрифт:
В Питере он надеялся получить через связи Куусинена хоть какую-то весточку от своей девушки, в Питере он надеялся завязать с карьерой военного, подавшись хоть куда - может, даже, к самому Бокию. Теперь он был готов и к этому, но судьба сделала очередной зигзаг, превратив Тойво в коммуниста, в комиссара, в активного участника гражданской войны в России.
Если воевать, то, конечно, не на своей земле. Антикайнен не участвовал в финской междоусобице, его не очень волновало, кто победит у русских, он воевал только потому, что так получилось.
Сформированный батальон должен был быть
Это были англичане, австралийцы французы и датчане. В основном, они занимались пушным промыслом, то есть обороняли от всех, кому не лень, свои пушные фактории и пакгаузы. Охотники-промысловики вступили с ними в сговор, поэтому также охотно выходили на тропу войны.
А Троцкому, когда тот попытался договориться со всеми, показали на дверь: пошел вон, шченок! Но не интервенты заботили Троцкого со своими троцкистами - его заботили клянчившие вооружение у англичан беляки. Эдак, они не только на севере укрепят свое положение, но и к югу двинутся! Сталин над этим только посмеивался: я-то Петроград отстоял, а ты, Лева, теперь попробуй с севером справиться!
Окончание финской Олонецкой экспедиции плавно перетекло во всеобщее Карельское восстание. Основная идея была все та же: освободить братский карельский народ. Только инкери сами себя освобождали на Карельском перешейке.
Юг Советской Карелии, натерпевшийся этнических чисток, с финнами водиться не хотел. Центр и север дул щеки и доказывал свою самостийность, мол, финнов будем использовать, а дружить с англичанами. Но на самом деле общая картина всех, так называемых, "племенных" войн была сугубо потребительская - сложно назвать экономическая.
Финским барыгам нужен был лес - вырубить все, к едрене фене, и получить от этого прибыль. Немецким нацистам нужно было познание в чистом виде, чтобы добытые древние знания повернуть под свои мифические цели. Англичанам нужна была пушнина, беспошлинная и первоклассная. Австралийцам нужно было выразить свое каторжное прошлое: бери, что плохо лежит, бей, кто слаб, и всегда кричи, как потерпевший. А датчанам нужно было показать, что они тоже есть, что жена Николая-царя - датская принцесса. Что было нужно французам - да пес его знает, вероятно, что ничего. Где здесь помощь карелам, ливикам и людикам?
Батальон с Тойво доехал на поезде почти до города Медвежьегорска, выгрузился с эшелона и немедленно побежал воевать. Конец Олонецкой экспедиции оказался всего лишь началом!
Through the travail of the ages,
Midst the pomp and toil of war,
Have I fought and strove and perished
Countless time upon this star (General George S. Patton 1885 - 1945).
Через муки рождения веков,
Посередине помпезности и тяжкого труда войны,
Должен ли я сражаться и бороться и погибать
Бессчетные разы под этой звездой (стих генерала Паттона).
В Медвежьегорске базировались англичане, они и приволокли сюда катера береговой охраны и гидросамолеты - вот, оказывается, где то место "невесть
Финнам-красногвардейцам, впрочем, было по барабану. Им была поставлена задача: отнять у англичан движимое-недвижимое имущество, перевербовать их на свою сторону и забить на "Северное правительство".
– А стрелять-то в этих англичан можно?
– спрашивали бойцы перед высадкой из поезда.
– Можно, - разрешил Антикайнен, слегка поразмыслив.
– Даже нужно.
Склонить врагов на свою сторону во время боевых действий - это была хорошая задача, выполнимая. Не в плен взять - а сделать союзником. Англичане в отношении к местным жителям и к союзникам-белякам проявляли редкое паскудство, сложно было представить, что в отношении с противником они могут повести себя как-то по-иному. Поэтому батальонное начальство решило, что приоритетом являются трофеи, ну, а с интервентами - это уже, как получится.
Едва ввязавшись в непонятную перестрелку, Тойво решил, что воевать с англичанами в скалах, перелесках и сплошных холмах - это все равно, что изначально упустить преимущество. Ландшафт, знакомый интервентам по временам обучения в каких-то английских стрелковых военных школах, в Медвежьегорске был примерно таким же, как где-то на Британских островах. Вот и действовали они очень толково, не теряя времени на раздумья и поиск решений.
Главный англичанин сидел в своем штабе, пил чай с молоком и смотрел в бинокль. Видна была только его каска, да кружка, которую он изредка выставлял на верхний мешок с песком. Дело было летнее, поэтому штаб был тоже летний. Артиллерией никакой поблизости не пахло, поэтому врытый между гигантскими валунами штаб сверху закрывался стильной маскировочной парусиной.
Все интервенты чувствовали себя в полной безопасности и могли отстреливаться вплоть до осенних дождей. А там сядут на свои гидросамолеты - и улетят куда-нибудь в Архангельск, где у всех иностранцев-воинов было гнездо.
– Лучше бы они сейчас улетели!
– сказал боец Туомо.
– Только внимание наше отвлекают!
Действительно, приходилось считаться с английским бастионом и одновременно отбиваться от белогвардейских отрядов, которые шныряли возле Медвежьегорска без всякой системы. Отсюда и потери среди красноармейцев, отсюда и боевой дух ниже уровня моря.
– А ночью как?
– спросил Тойво у "старожила", воюющего здесь уже не первый день.
– А ночью еще хуже, - ответил тот.
– У англичан осветительных ракет - как блох на барбоске. Пуляют без стеснения, не подобраться.
– Цивилизация!
– уважительно заметил Антикайнен, а собеседник только сплюнул.
– Может, предложить им культурно сдаться?
– выдал Оскари.
– А на английском кто-нибудь говорит?
– спросил Матти.
По-русски, по-шведски, даже по-немецки народ разговаривал, вот с языком туманного Альбиона была проблема.