Тоже Sapiens
Шрифт:
Мы думали, что приматы на том успокоились, но ещё через неделю самка отбила мне плечо камнем, который бросила навесом. Тогда клетку дополнительно закрыли оргстеклом сверху и снова натравили на приматов дроны. К нашему шоку, они сбили один из простенького лука. Старпом сразу потребовал убрать оставшиеся дроны из секции, а капитан потом устроила ветеринару разнос за то, что та не уследила за приматами. В итоге правила посещения оранжереи стали строже, видеонаблюдение в их секции усилили, а эксперимент по переводу их в другие - отменили.
Приматы всего этого, конечно, не знали, но
А сейчас один из приматов стоял прямо передо мной, самым высоким и крупным из всего экипажа. Примат совсем меня не боялся: подошёл к клетке почти вплотную, держа в руке костяной томагавк, и смотрел своими непропорциональными, огромными, словно у насекомого, глазами прямо на меня. Низкий, широкий, почти без шеи, с почти квадратными ладонями, круглой мордой, кажущейся какой-то гротескной копией нормального лица. Ещё хуже было то, что никто не умел читать их мимику. Ассистент выделил некие паттерны и создал схемы эмоций приматов, я даже начинал изучать их, но... Это было как с новым языком: я мог понимать смысл, но не чувствовал его... Только в случае с чужой мимикой чувствовать ещё важнее. Я подошёл к самой стенке, почти упёршись в неё лицом, и сказал тихо:
– О чем же ты думаешь, тварь уродская?
Примат медленно подошёл к клетке ещё ближе, встав тоже вплотную. Открыл свой рот гадкого цвета и что-то сказал. То ли мне, то ли как я - просто подумал вслух. Потом медленно поднял переднюю... верхнюю, скорее, лапу и положил её в ромб одной из ячеек решётки. Стекло, толстое, чуть выгнулось. Я снова осознал уже забытую истину: эти твари очень сильны. Намного сильнее самых мощных наших атлетов. Скорее всего, он может даже раздавить своими лапищами череп любому из нас, сломать просто как яйцо. Сейчас эта сильнейшая лапа без особых, как казалось, усилий прогнула единственную тонкую и невидимую преграду, которая нас друг от друга отделяла.
Примат ослабил давление и стал водить широченной ладонью по прутьям, тихо приговаривая что-то на своем глухом языке. Я вспомнил, как мы пытались стрелять из отобранного у них лука. Более-менее его натянуть смогли только я и фиттер. Стрелять как твари у нас не получилось: сил просто не хватало.
А примат тем временем водил ладонью по прутьям и стеклу со своей стороны. Низкорослому, ему пришлось поднимать руку достаточно высоко для него, чтобы кисть была примерно на уровне моего лица. Я смотрел на неё как завороженный. Грубая, широкая, гадкого непонятного цвета, с когтями, видимыми из-за кончиков толстых пальцев, и...
Громкий удар раздался у самого уха, я отскочил от стекла, запнулся и упал.
Примат тоже отошёл немного назад, и стоял, громко и однообразно крича и запрокидывая голову... Да он же ржёт! Просто ржёт надо мной. Это не крик, это смех. Он ёбнул по стеклу своим сраным топориком и теперь ржёт. Губатый уёбок.
Я торопливо встал и посмотрел по сторонам. Минимум три камеры всё засняли... позорище. Примат стоял напротив, в своих грязных засаленных тёмных шкурах, покачивал топором, который держал в своей лапище, и смотрел на меня... наверное, с интересом. Значения взгляда этих безвеких глаз я понимать не научился.
Примат замахнулся топором, но тут же его опустил и опять издал то, что совершенно точно было смехом. Я подумал, что мой шокер его... нет, не убьёт, они вообще переносили электричество лучше нас... Но ржать он сегодня больше не будет. Я повернулся и посмотрел за спину, туда, где было две дверки: одна в стене клетки, а вторая - врезанная в заднее полотно оргстекла. В принципе, если развернуть клетку к нему этой стороной... Лапы у него были толстые и короткие, как обрубки дерева, замотанного в грязное тряпье. Максимум, что он сможет - заснуть руку между ячеек. А вот я... Я достал тизер, другой рукой взял поудобнее пульт и стал медленно разворачивать клетку задней стенкой к примату. Сам стал поворачиваться на месте в обратную сторону, чтобы оставаться в положении лицом к нему. Чтобы он не ушёл, не убежал...
Выражение его мерзкой морды опять изменилось. Наверное удивление или интерес... Ничего, сейчас ты у меня охуеешь, сука. Я представил, как его рука торчит в одной из ячеек... Сильная, крепкая, несгибаемая против его воли, укутанная в шкуры убитых им животных и данную ему от природы прочную, почти бронированную... по нашим меркам бронированную, кожу. Я представил, какая она жёсткая и горячая... даже там, под шкурами... Они очень горячие, эти твари, на несколько градусов горячее нас. И сейчас этого ублюдка...
– Навигатор, ты это чего? Вестибулярный аппарат тренируешь?
– Голос боцмана в микродинамике заставил вздрогнуть.
– Привет. Да я так.. просто решил...
– Я оглядывался, пытаясь понять, где он.
– Налево повернись, - подсказал голос.
– У самого края я, почти у центральной-восточной секции.
Боцман действительно был там. Одетый даже не в форму, а в обычную свою гражданскую одежду, махал мне рукой. Я махнул ему в ответ и остановил поворот клетки. Он тоже сюда заходил, периодически. Сейчас получилось очень невовремя.
– Слышь, пацан... а подкати клетку ко входу, я тоже зайду.
– Да, сейчас.
Я даже сам услышал в своих словах разочарование. Бить током примата он не даст. Не потому что жалко... а просто не по инструкции это.
3
– Кстати, нас как раз три девушки на трёх парней. Можно групповушку устроить, - пошутил координатор, отходя от бассейна куда-то за шезлонги.
Я рефлекторно оглядел присутствующих и посчитал... Да, три на три, как раз.
Врач и ветеринар сперва переглянулись, словно сверяясь, а потом одновременно рассмеялись, так и смотря друг на друга. Второй инженер проследила за координатором взглядом, она смотрела на него с лёгким восхищением. Пусть и с шутливым, но энтузиазмом, поддержала шутку:
– Ты всегда так используешь математику?
– спросила она, широко и искренне улыбаясь.
Координатор не заметил.
– Три на три, конечно, можно, - лениво сказал первый помощник.
– Вот только только потом одна из девушек от капитана проблем поимеет.