Трепет
Шрифт:
– Из-за того, что они ушли? – ужаснулась Кама.
– Нет, – пробормотал Орс. – Они ушли, потому что захотели. Думаю, что их кто-то позвал. Нашел на что надавить. У каждого есть место, на которое можно надавить. И они ушли. Это просто. Виз Вини и в самом деле никого не держит. И вы могли уйти в любой момент. Они что-то затеяли. Не знаю. Но три мурса слишком много, чтобы не почувствовать их ухода. А потом Виз Вини поймала почтового сэнмурва и ушла, а вскоре это и случилось. Хочешь, спроси об этом у нее. Но это было почти тридцать лет назад.
– Как
– Сага, Нидали, Рит, – ответил Орс.
– А человеческие имена у них были? – спросила Кама.
– Конечно, – отозвался Орс. – Уверен, что они их не меняли. Мурсы считают имена столь же важными, как внешность. Они могут назваться другим именем, но никогда не поменяют то имя, что носило захваченное тело, надолго. Их звали – Лакуна Магнус, Арка Валликула, Венефика Тацит.
– Тацит… – замерла Кама и прошептала: – Я где-то слышала эти имена. Скажи, а может ли мурс, овладев человеческим телом, зачать или выносить ребенка? И кто родится от такого зачатия? Человек? Или мурс?
– Я думал над этим, – после долгой, очень долгой паузы ответил Орс. – Не знаю. Думаю, что никак не мурс. Это доступно только творцу. Так что – человек. Но непростой человек. Особенный человек.
– А у акса могут быть дети? – спросила Кама.
– Ты бы поинтересовалась этим у Виз Вини, – рассмеялся Орс. – Думаю, что да. Но что это могут быть за дети, мне неведомо. Я уж не говорю о том, чтобы аксы составляли семейные пары друг с другом. Но даже от соития с человеком… Не знаю.
– Син – акс? – спросила Кама.
– Нет, – твердо произнес Орс. – Он не акс и не мурс. Это точно. Он кто-то другой.
– Сколько всего аксов? – спросила Кама.
– Шесть, – был ответ.
– Скольких из них ты знаешь? – поинтересовалась Кама.
– Когда-то знал всех, – ответил Орс, – но теперь знаю только Виз Вини. Хотя она единственная, кто держит в тайне свое имя. Она не была на поле у Бараггала. Она очень своенравна. Очень. Одиночка.
– Остальные? – спросила Кама.
– Фабоан, Хубар, Зна, Момао, Рор.
– Откуда ты знаешь их имена? – спросила Кама. – Или у тебя было время увидеть на поле Бараггала, кого из аксов Лучезарный оставил?
– Нет, – раздалось в ответ. – Син назвал мне эти имена. Он пересыпает историю Анкиды, как песок между пальцев. А я уж вспомнил, как все они выглядели. Я не знаю, кто они теперь. И как выглядят теперь. Но, думаю, узнал бы каждого, если бы подошел поближе. И, конечно же, немедленно был бы развоплощен.
– Мурс дух, – прошептала Кама. – Син – неизвестно кто. Человек или гах – это существо из плоти, внутри которого тлеет лоскут неосязаемого, слабый дух, подобный в чем-то мурсу. Но что такое акс? И кем был Лучезарный?
– И кем был Энки? – рассмеялся Орс. – Я редко виделся с Сином, но порой мы с ним неделями ломали головы, пытаясь ответить на эти вопросы. Знаешь, что он говорил? Не вздумай повторять это там, где торчат уши инквизиции, но он говорил, что Энки и прочие угодники, которые занялись факелами
– Не были богами? – затаила дыхание Кама.
– Они были строителями, учителями, спасителями, угодниками, но не богами, – прошептал Орс. – Хотя, конечно же, их можно называть богами, просто имея в виду немного другой смысл. Син считает, что бог может быть только один. Он же – Творец. Он же – нечто непостижимое и недосягаемое. Он – это тот, который ни во что не вмешивается, но наблюдает за всем и… короче, это тайна и величие.
– А Энки? – шевельнула губами Кама.
– Энки и прочие – дети бога, – как будто вздохнул Орс. – И Лучезарный тоже. Как я и как ты. Но если вспомнить, что мурсы – это вестники, то Энки и подобные ему – демоны. То есть существа, владеющие не только собственным духом, но и собственною плотью, как будто она – дух. И Лучезарный был подобен им. Но он был другим. Отверженным. Сияющим и ужасным.
– Но Энки сжег себя, – пролепетала Кама.
– Да, – согласился Орс. – И если не спас землю, исторгнув из нее Лучезарного, то отодвинул ее гибель на долгие годы. Принес себя в жертву. Не развоплотился, но принял муки, которых мог избежать.
– А аксы? – не унималась Кама.
– Полудемоны, – как будто вздохнул Орс. – Они владеют своим духом, но их тело подчинено не только духу, но и законам плоти. И все-таки они ближе к демонам. А такие, как Рор, очень близки.
– Значит, каждый из них может стать Лучезарным? – выдохнула Кама.
– Ты можешь стать людоедом? – спросил ее Орс.
– Нет! – воскликнула она.
– Можешь, – не согласился он. – Но не станешь. Так и аксы. Могут, но не станут. Хотя натворить страшного способны. Для того чтобы стать демоном, думаю, нужны тысячи и тысячи лет. Или, может быть, реки, наполненные живой кровью.
– Зачем Лучезарный оставил их? – выдавила показавшиеся вдруг пустыми слова Кама.
– Не знаю, – ответил Орс. – Может быть, он не хотел оставлять их. Может быть, все случилось само собой. Хотя гахов и некоторых мурсов он как будто сберегал в подземельях Донасдогама. Виз Вини называла это провидением зла.
– Где же тогда провидение добра? – скрипнула зубами Кама. – Где провидение Творца? Ты сказал, что, исчезая, Лучезарный оставил зерна, которые должны были прорасти и погубить эту землю. То зерно, что у меня в груди, оно уже проросло? Как я узнаю, когда оно начнет губить землю?
– У тебя в руках меч, выкованный слугами Лучезарного для других слуг Лучезарного, – ответил Орс. – Твоя ладонь все время на его рукояти.
– Я стараюсь научиться скрывать свет, о котором ты говорил! – воскликнула Кама.
– Этот меч выкован для того, чтобы губить все живое, – продолжил Орс. – Кто кем управляет, ты им или он тобой?
– Сколько всего угодников? – прошептала Кама.
– Мало, – вздохнул Орс. – Вряд ли больше дюжины.
– Они снова сожгут себя, если Лучезарный будет выбираться оттуда, куда его свергли? – спросила она.