Трепет

Малицкий Сергей Вацлавович

– Они готовы к этому, – ответил Орс. – Многие из них. Хотя многие из дюжины – это вовсе не многие. Они готовы, но это ничего не даст. Они даже не демоны.

– Мне страшно представить новую битву у Бараггала, – закрыла она глаза.

– Прежней битвы не будет, – услышала в ответ. – Спи. Ты должна отдохнуть. Да, и если тебе понадобится оправиться, считай, что меня нет.

…К утру ветер стих. Кама открыла глаза еще в сумерках, привела себя в порядок, на всякий случай прошептав: «Напоминаю, тебя нет», покосилась на черную гладь озера, которую вновь

затягивал вдоль каменистого берега лед. Лодка исчезла. Стынь крепко держала Каму за плечи, поэтому она уже было взялась за меч, чтобы разогнать кровь по сосудам, но передумала и полезла на скалу.

Руины Алу начинались в лиге от ее укрытия. Чем-то они напоминали развалины Эссуту, среди которых высилась башня Ордена Смирения Великого Творца, но дома в Алу разрушились не от времени. Время скорее тщилось сохранить руины в том виде, в котором их сотворила великая беда. Кое-где в утреннем сумраке еще были видны остатки стен, но дальше, туда, где, как помнила Кама, зияла бездна, все обращалось грудами камня. Змеиную башню видно не было. Сердце развалин затягивал плотный туман.

– Надо идти, – раздался голос Орса. – Через час будет совсем светло, лучше бы появиться у башни хотя бы за десять минут до того, как солнце поднимется над горизонтом. Посмотри, небо чистое. День обещает быть морозным.

– Это хорошо или плохо? – спросила Кама, спускаясь со скалы.

– Мы будем видеть всех, – задумался Орс. – Это хорошо. Нас будут видеть все. Это плохо. Делай все, что я тебе скажу.

– Надеюсь, ты не предложишь мне броситься в провал? – скривила губы Кама.

– Зачем мне учить тебя глупостям? – усмехнулся Орс. – Ты и без меня их наделаешь.

– Посмотрим, – стиснула она зубы. – Скажи точно, что делать? Чтобы я знала, если вдруг ты потеряешь голос.

– Подняться на Змеиную башню и пролить кровь, – отчеканил Орс.

– Чью? – не поняла Кама. – Чью кровь?

– Твою кровь, – огорчил ее Орс. – Немного. Нескольких капель хватит. И ты окажешься там, откуда можно продолжить путь. Не волнуйся, Син делал это. Заклинание работает.

– Это чужая магия? – удивилась Кама. – Сколько ей лет? И она все еще в действии?

– Надеюсь, – прошептал Орс. – Но чья это магия, не смог разобраться даже Син. Хотя сила ее очевидна. Шесть камней.

– Один из них во мне, – процедила сквозь зубы Кама, – но без заступа я не вырою даже могилу.

– Надеюсь, могила нам не понадобится, – ответил ей Орс.

…Она подошла к провалу через полчаса. Лучи солнца уже подсвечивали горные вершины Митуту, но город находился в тени нависающих над ними скал. Змеиная башня оставалась такой, какой Кама ее помнила, у провала клубился туман, и в этом тумане двигались тени. Сотни теней. Тысячи.

– Гахи, – в ужасе прошептал Орс.

– Вижу, – процедила сквозь стиснутые зубы Кама.

– Их тысячи, – принялся бормотать Орс. – Их тысячи! И многие из них в доспехах! Саркофаги Донасдогама открыты! Скверна выпущена! Грядет последняя битва! Беги! Беги! Беги, Кама! Уходи влево! Выбирайся через

развалины на тропу. Там есть дорога в Даккиту, может быть, выпутаешься! Здесь мы не прорвемся!

– Заткнись! – почти прорычала Кама и пошла прямо к провалу, где из тумана поднимались все новые и новые тени, и поднявшиеся вставали в ряды, а другие сменяли их. Откуда-то снизу раздавался бой барабанов и унылое дудение гахских труб. Вот несколько ужасных лиц повернулись к ней, вот кто-то сдвинул кривые брови, кто-то прижал к голове уши.

– Прочь! Дорогу! Прочь! – равнодушно и презрительно бросала она налево и направо по-гахски, минуя провал. Косой взгляд вниз вверг ее в ужас. Стены провала напоминали шевелящийся живой ковер. Гахи и в самом деле карабкались по ним, словно мухи.

«Вот и вся неуязвимость стен Раппу и Бэдгалдингира», – почему-то подумала Кама и продолжала идти вперед. «Прочь! Дорогу! Дайте пройти! Быстро! В стороны!» Они расступались так, словно видели в ней одного из тех, кто должен распоряжаться их судьбой. Хотя их острые зубы скалились с презрением и злобой. Вот до башни осталась сотня шагов. Вот уже и провал оказался за спиной. Вот и гахи скрылись там же, в тумане, хотя двое из них все еще стояли у башни и как будто охраняли ее.

– Теперь только внутрь и наверх, – отчего-то просипел Орс. – Ты удивляешь меня, девочка.

– Надеюсь, что ты не удивишь меня, – отрезала Кама.

Она подошла к башне, окинула взглядом двоих охранников, в мгновение оценила, что они выше обычного человека на полголовы и на голову выше тех гахов, что выжили в подземельях и обитали в деревнях близ Эссуту. Запомнила их доспехи, оружие, выправку. Отметила постановку ног и хват крепких рук на длинных, покрытых зазубренными лезвиями копьях. Мотнула головой в сторону, приказывая отойти, и в следующий миг, разглядев сквозь прорези в шлемах ненависть, непреклонность и угрозу, выхватила меч. Через мгновение она уже поднималась по лестнице, а за ее спиной нарастал вой и как будто визг.

– Они последуют за тобой, – беспокойно заметил Орс.

– Башня не слишком велика, – ответила Кама. – Все в ней не поместятся.

– Кто там? – раздался грубый окрик на гахском языке сверху. – Кто идет? Я приказал не пускать наверх никого! Кто ослушался меня?

– Женщина! – отозвалась Кама, которой осталось миновать два пролета. – Даже девица!

– Девица? – прокатилось недоуменное вниз, навстречу нарастающему у основания башни шуму.

– Хочешь проверить? – спросила Кама.

…На оголовке башни, среди руин оконных проемов, среди кусков камня, у огромной, выточенной из целого куска камня чаши, стоял рослый гах, и в одну секунду Кама поняла, что перед ней. Вместо того чтобы поднять меч и скрестить его с кривым гахским клинком неведомого воина, она мгновенно сплела заклинание ведьминых колец и, уклоняясь от удара, метнула их в серый доспех, заставив его раскалиться. Гах словно споткнулся, а над ним выткалось искаженное ненавистью лицо.

– Сальд, – подсказал Орс.