Третий дневник сновидений
Шрифт:
Паскаль кивнул.
– Я работаю с замечательной типографией в Хайгэт, у них прекрасная печать.
– Он посмотрел на свой список.
– Так что, думаю, мы с этим на сегодня почти...
Грейсон застонал.
– Не хочу быть невежливым, но почему мы должны всё время при этом присутствовать?
– Потому что это дело семейное, Грейсон, - ответила Флоранс, хотя вопрос был адресован не ей.
– И потому что я, конечно, хочу, чтобы Лив, Мию и меня не наряжали так глупо.
– Не беспокойся. Я скорей умру, -
Грейсон сердито посмотрел на Флоранс.
– А не кажется ли тебе, что нам бы лучше заняться чем-то более осмысленным, чем заботиться о нарядах и слушать всякие глупости о тканях, которые хорошо выносят глажку? Учить, например, химию?
– Ты думаешь, мне это нравится?
– едко ответила Флоранс. Рыся покашляла, но Флоранс не обратила на это внимания и посмотрела на каминные часы: - Мне кажется, Грейсон, тебе лучше бы сейчас помолчать. Эмили без четверти двенадцать придёт заниматься, и она не должна тебя видеть.
– Это как? Я должен теперь всегда прятаться, когда Эмили к тебе приходит?
– возмущённо спросил Грейсон.
– Да, - сказала Флоранс.
– Потому что ты воспитанный человек и избавишь её от встречи, когда ей придётся проходить мимо.
– Она фыркнула.
– Причём если бы ты был действительно воспитанным человеком, ты бы не начинал заигрывать с моей лучшей подругой!
– Теперь ты окончательно бредишь! Эмили лучше оставаться дома, если она не хочет встречаться со мной.
Рыся откашлялась ещё раз - теперь она кашляла, как больная лошадь.
– Не могли бы вы перенести ваши личные разговоры на более позднее время? Время Паскаля очень дорого.
– Моё тоже, - сказал Грейсон.
Он сегодня был, как никогда, настроен на ссору.
– Да мы уже как раз закончили, - вмешался примирительно Паскаль, не дав настроению испортиться окончательно.
У Рыси уже набухли жилы на лбу, а Чарльз, казалось, - сейчас же готов вскочить и убежать. Мама и Эрнест крепко держали Друг друга за руки.
– Осталось только решить вопрос о свидетелях.
– О, это просто!
– с облегчением сказала мама и улыбнулась Эрнесту.
– Со стороны жениха - Чарльз, со стороны невесты - конечно Лотти.
Чарльз послушно кивнул, а Лотти засияла.
– Как интересно!
– сказала я радостно.
– Пожалуй, - пробормотала Рыся.
Я ожидала обидных слов, которые неминуемо должны были последовать, но до этого не дошло, потому что в дверь позвонили. Приближалась ещё одна катастрофа.
Глава 14
– Я открою!
– в один голос воскликнули Грейсон и Флоранс и вскочили одновременно.
Кнопка, до сих пор безмятежно дремавшая на диване, испуганно подняла голову.
Грейсон и Флоранс смотрели через стол друг на друга.
– Это Эмили, - твёрдо сказала
– Ни в коем случае не открывай ей дверь, а то она весь день от нас не отстанет.
– Ты спятила? Я что, в своём доме не могу больше открывать дверь?
– ответил Грейсон; остальные переглядывались, как будто перебрасывались теннисным мячом.
– А может, это Генри - у нас сегодня занятия по химии.
И раз!
– все головы опять повернулись к Флоранс.
– Да, так вы всегда! Навёрстывать в последний момент, но ни за что не пропустить вечеринку.
– Ты расстроена, что вчера не была у Джаспера?
Позвонили второй раз, и Рыся не выдержала. Она вскочила с дивана и рявкнула на нас. Грейсон и Флоранс не обратили на неё внимания: они говорили всё громче, чтобы перекричать шум.
– Ничуть. Тебе, может, больше нравится выпивать со своей компанией неполовозрелых баскетбольных тинейджеров, а для меня важней не провалить выпускные экзамены, представь себе!
– А я могу и на вечеринки ходить, и экзамены при этом не провалить, представь себе такое!
– Господи, да сколько же вам лет - пять?
– спросил Эрнест.
Позвонили третий раз, и Рыся сказала - неизвестно кому:
– Мне стыдно!
Кнопка залаяла: она ненавидела споры.
– Я пойду.
– Мия поднялась, Кнопка довольно помахала хвостом и направилась за ней в прихожую.
– Если это Эмили, я свистну, чтобы Грейсон поскорей мог спрятаться за диваном, - обернувшись, сказала Мия.
– Какая энергичная семья! Просто замечательная!
– Паскаль, засмеявшись, закрыл свою папку.
– Каждый по отдельности - слово, всё вместе - поэма, - сказал он.
На его языке это, наверно, означало: «Я закончил!»
– Аминь, - проговорила растроганно Лотти.
Остальные незаметно стали потягиваться, как это бывает после долгой поездки в поезде. Рыся тёрла виски.
– Отбой!
– Мия тем временем открыла дверь.
– Там какой-то тип, на которого Флоранс однажды наехала!
– сказала она, и сердце у меня ёкнуло.
– И у него... чёрт!
– У него чёрт?
– повторила мама.
Спот, наш рыжий кот, вошёл в комнату, за ним появились Мия, Кнопка и... Матт.
Чёрт!
Кнопка забралась на диван и прыгнула на пианино, разлеглась там возле бюста Бетховена, разглядывая нас сердито.
– Что у него там во рту?
– спросила Флоранс, пока я на своём стуле пыталась съёжиться и стать совсем незаметной, чтобы Матт, стоявший во главе стола, не обнаружил меня.
– Дрозд.
– Он щелчком стряхнул чёрное перышко с рукава своего пуловера.
– Извините, но Спот притащил его к нам в зимний сад и отпустил там летать. Моя мама чуть в обморок не упала. Хорошо, что он опять поймал птицу, при этом опрокинул две амфоры с какими-то экзотическими растениями. Так что я его поймал, и...