Третий глаз-алмаз
Шрифт:
– Нет, – покачала головой Ира и добавила: – Вроде нормальные люди, только детей много!
Светка захохотала.
– Ой, ты и дура! И все доченьки одного возраста?
Ира разинула рот. Действительно!
– И че? Так бывает? – продолжала веселиться подруга. – Хоть девять месяцев разницы положено!
– Ну, вообще! – пролепетала Ира. – Так вы кто друг другу?
Света сложила руки на коленях.
– Злата и Серега – муж с женой. Она на всю голову больная была! В Бога верила! К попу вечно таскалась! У нее отец в церковном хоре работал, ну, этим, вроде дирижером.
– Регентом, –
– Хочешь правду знать – слушай, не умничай, – обозлилась Света, – а нет, так я замолчу.
– Все, все, – замахала руками Ира, – извини.
Злата выросла в небольшом подмосковном местечке, воспитывалась верующими родителями и нашла мужа себе под стать. Сергей тоже посещал службы, не пил, не курил, не ругался. Жили молодые счастливо, у них была хорошая трехкомнатная квартира и неплохой достаток. Злата и Сергей сильно отличались от людей своего возраста, они соблюдали пост и пытались не грешить, по воскресеньям непременно посещали службу, друзей не имели. Сергей, когда мог, пел в хоре, у него был красивый тенор. Одна беда – у молодых никак не получался ребенок, а оба хотели иметь большую семью, и дочек не меньше трех. Через год бесплодных попыток они сходили к доктору, им провели все обследования, и выяснилось: здоровья у супругов через край, с медицинской точки зрения никаких препятствий к зачатию нет.
– Почему же я не могу забеременеть? – заплакала Злата.
– Такое бывает, – ответил врач, – Бог не дает.
Оставим последнее заявление на совести доктора, скорей всего, в обследованиях была неточность, опытный специалист посоветовал бы Лукашиным еще раз сдать анализы, но Злате и Сергею не повезло с лекарем. Заявление о Божьей немилости было воспринято религиозными людьми как руководство к действию. Они поехали по монастырям, молились у положенных икон, просили даровать им хоть одну дочь, но толку не было.
В конце концов Сергей сказал:
– На все Божья воля, значит, у нас судьба такая.
Ночью Злата разбудила мужа и зашептала:
– Съездим в деревню Савелово, мне сон привиделся, к нам там подойдет монашка, она поможет.
В ближайшее воскресенье супруги отправились в Савелово, а дальше начались чудеса. К ним на самом деле приблизилась женщина, с головы до ног укутанная в черное.
– О большой семье мечтаете? – без предисловий поинтересовалась она.
– Да, матушка, – пролепетала Злата.
– Хорошее дело, – одобрила монашка. – Но Господь вам всего одного ребенка пошлет, и то если обет дадите.
– Какой? – хором спросили супруги. – Мы на все готовы.
– Когда твоей дочери исполнится год, приедешь сюда и возьмешь из приюта трех сирот, – приказала монашка, – позовешь меня, мать Евдокию, я тебе детей укажу, все формальности с законом на себя возьму. Согласны?
– Да, – сразу ответила Злата.
– Да, – чуть помедлив, подтвердил Сергей.
– Ну и ладно, – кивнула Евдокия, – через неделю ты забеременеешь.
У Лукашиных родилась дочь, а спустя двенадцать месяцев счастливые родители приехали к Евдокии и враз стали многодетными.
Сейчас кое-кто, читая эти строки, удивляется, ну почему Злата и Сергей выполнили данное обещание? По какой причине они взвалили на свои плечи заботу о посторонних детях?
– Лукашины последние, других не приму, не собираюсь тут с вами до ночи куковать.
Как назло, шаловливые малышки разбегались, кричали, капризничали, плакали. Лучше всех Злату могли понять родители близнецов, да и то если умножат на два свои проблемы. В какой-то момент у Златы опустились руки, и она заплакала.
– Давайте я вам помогу, – произнес тихий голос, – меня зовут Тельма, я работаю здесь уборщицей.
Через неделю Тельма перебралась к Лукашиным, она не имела ни родни, ни жилплощади, приехала в Москву из Тмутаракани за счастьем, но жизнь у нее сложилась не самым лучшим образом.
Злата и Тельма были одногодками, они довольно скоро подружились. Лукашина не платила домработнице денег, та работала за кров и еду. Девочки звали Тельму тетей, а посторонние люди считали няньку близкой родственницей Лукашиных.
Злата была своеобразным человеком, поэтому от детей скрывать правду не стала. С ранних лет Нина, Жанна, Эля и Света знали: они не родные друг другу, приемные, взятые из интерната при монастыре и удочеренные Лукашиными. Девочки носили одинаковую фамилию новых родителей и отчество – Сергеевна, но это было единственной связующей их нитью. И, самое главное, девочки не знали, кто из них является родной дочерью Лукашиных.
– Почему? – удивилась Ира.
Света поежилась.
– Идиоты. Злата с Серегой мечтали о такой семье, где все друг друга обожают, по вечерам вместе сидят, папа читает книгу, мама шьет, дети вяжут! Мрак! Что у нас, каменный век? Ты тоже дура, неужели не поняла, как мы друг друга ненавидим? Знаешь, что у нас в спальне по ночам творилось? Мы дрались до крови, но тихо, чтобы Злата не услышала. Сергей, он попроще, поругает нас и уйдет, а Златка ныть начинала: «Как вам не стыдно! Вы должны любить друг друга! Помните – мы одна семья», и ду-ду-ду, зу-зу-зу, гу-гу-гу! На полночи заводилась!
– Почему же они родному ребенку правду не открыли? – недоумевала Ира.
– Хотели, чтобы мы все находились в равных условиях, – свистящим от злости голосом пояснила Светка, – дескать, если свое дитя, то оно выделится, загордится! Суки!
– Нехорошо так говорить, – дрожащим голосом перебила Ирочка подружку.
Света вскочила, схватила одноклассницу за плечи и затрясла.
– А хорошо нас травить? Мы с пяти лет покой потеряли! Каждая считала: это ее мама с папой! Мы любую мелочь замечали! Эльку единственную из нас в музыкалку отдали! Значит, она родная? Златка, правда, на все вопросы ответы имела, отправила Элю на занятия и сказала нам: