Третий лишний. Бегство от одиночества
Шрифт:
– Я поссорилась с миссис Моррис.
– Из-за цветов?
– И пеньюара.
– Красивый, представляю ее лицо!
– улыбнулся мужчина, осматривая с большим интересом изгибы женского тела.
– Я хочу уехать...
– вздохнула Ханна.
– Очень хочу.
– Уедете позже. Сейчас бежать от слухов, значит показать, что это правда. Вы их боитесь, Ханна?
– Боюсь.
– она села на кровать и накинула на себя одеяло, чтобы не введить мистера Вуда в грех соблазнения.
– А не стоит.
– он сел на стул, ближе, чем ей хотелось бы.
– Я одна.
– У вас есть я!
–
– И что, мой друг, мне делать?
– спросила она.
– Как что? Одеться, собрать вещи, переехать к вдове Грапл - доброй женщине, а потом надеть самое красивое платье и пойти на танцы.
– Ты шутишь?
– Неа.
– покачал он головой, - Если они ждут, что ты будет страдать и прятаться, не стоит доставлять им подобной радости. Пусть лучше испытывают зависть. Только представь: ты и я! И нам все завидуют!
– заговорщицки произнес Саймон.
– Не пойду!
– Пойдешь! Два месяца нужно провести с пользой и радостью. А может и меньше. Ален старается изо всех сил.
– Фу, Саймон. Неприлично разговаривать с дамами о подобном!
– Делать можно, а говорить нельзя?!
– расмеялся мужчина.
– Мистер Вуд, вы - пошляк! Вон из моей комнаты!
– Вернусь через час, самое позднее. Собери вещи и жди.
– бросил он напоследок и скрылся в окне.
"Боже мой, моя репутация окончательно загублена!
– с грустью подумала Ханна и протянула руку к оставленной мистером Вудом фляге.
– Мерзавец! Какой мерзавец!"
Меньше чем через час, раздался стук, и за дверью послышался веселый голос мистера Вуда. Распахнув дверь, Ханна увидела Саймона, мистера Морриса и его жену.
– Вы собрали вещи?
– разраженно и высокомерно спросила хозяйка.
– Вы не вернули мне денег.
– уверенно ответила мисс Норт, чувствую поддержку мистера Вуда. Когда он рядом, ей было спокойно и легко.
Хозяйка зашипела, и если бы не Саймон, швырнула деньги на пол, но почувствовав на себе мужской взгляд, передала их ему. Прихватив большую коробку, мистер Вуд помог Ханне спуститься, сесть в коляску, а потом поднялся наверх за остальными вещами.
Вскоре они заносили вещи к миссис Грапл - старушке маленького роста, сухой, в морщинах, но доброжелательной и милой. Саймон заверил, что ей до слухов нет дела, поскольку в молодости она сама не раз шла наперекор общественному мнению. Пообещав рассказать о миссис Грапл позже, он увел Ханну на прогулку, предлагая зайти в хлебную и накормить пирожными. При упоминании о сладком его глаза стали хитрыми и обволакивающими, и сомнений, что горожане уделяют ей самое пристальное внимание, не осталось.
На танцы, начинавшиеся в шесть часов пополудни, пришло много желающих повеселиться и потанцевать. Увидев собравшуюся толпу, Ханна стушевалась.
– Может, стоит придти позже, когда начнутся танцы?
– робко предложила она.
– Зачем? Слухов будет ровно столько, сколько им потребуется, чтобы захлебнуться ядом. А мы пропустим открытие вечера. Ты видела когда-нибудь танец "Ходьбу с пирогом?"
– Нет.
– Увидишь и будешь смеяться до боли в животе.
– подхватив ее под руку, он ускорил шаг.
В приходе убрали скамьи, расставив их около
– Доброго вечера, прекрасные дамы.
– раскланялся во все стороны мистер Вуд с самой обаятельной улыбкой, которую только мог изобразить. И сдавив руку спутницы, заставил улыбнуться и ее. Женщины ответили мужчине улыбками, но Ханна видела, как склонив головы и прикрываясь веерами, люди рассматривают ее и злословят, стараясь выразить презрение. Это злило, и назло всем она широко улыбнулась, а затем, степенно склонив голову к Саймону, зло промурлыкала:
– Зачем мы пришли? Они жаждут растерзать меня!
– Смотри на мир шире. Дамы ненавидят, зато присутствующие джентльмены весьма очарованы тобой.
– отвечал он также с улыбкой.
– Я на улицу не смогу выйти!
– Если ты про Хоута, то теперь у него будет конкуренция. А это, знаешь ли, подстегивает мужчин на красивые ухаживания.
– Не нужны мне его мерзкие ухаживания.
– Ханна, послушай. Изображать робкую целомудренную деву уже не получиться, как бы ты ни пыталась и не желала. Но заставить себя уважать и ценить, можно и нужно. Может, перестанешь жаловаться и ныть, а возьмешь себя в руки и будешь блистать?
– заметив, как от ярости губы мисс Норт поджались, он поцеловал ей руку.
– Пойдемте, выпьем пунша. А то на нас смотрят испепеляющим взглядом. Даже жарко стало.
Едва они подошли к столику, стоявшая у него леди выпрямилась, и смотрела только на мистера Вуда, игнорируя Ханну, как надоедливую мошку.
– Здравствуй, Агнес. Как поживаешь?
Агнес покраснела и, хлопая глазами, молчала, словно набрав воды в рот. Мистер Вуд подмигнул, и девушка чуть не упала в обморок. Оставив деньги на столе, он прихватил два фужера, один из которых протянул Ханне и увлек в самую гущу мужской толпы.
С ним здоровались, дружески похлопывали по плечу и оглядывали мисс Норт. Мужчины были разного достатка, но Саймон приветствовал и общался со всеми одинаково. Знакомым он представил Ханну, как мисс Норт, приехавшую в Байдоро, чтобы разыскивающую свою старую родственнику. От наглого вранья Ханна вцепилась ногтями в мужскую руку, но ни один мускул на его лице не дрогнул.
На нее пялились бесцеремонно, забыв о приличиях, нагло, жадно, с презрением, ненавистью и восхищением. Разнообразие эмоций зависело от пола заинтересованного лица. И как не разглядывать, если на ней было дорогое французское платье с белым верхом и нежно-голубой юбкой, украшенное полосатым бантом. Глубокое декольте и маленькие рукавчики простого, но изысканного наряда выгодно подчеркивали женственность. Украшение в виде золотого распустившегося бутона, украшенного жемчужиной, лежало в ложбине груди и манило мужской взгляд, как оголодавшего волка молочный ягненок. Именно Саймон настоял на выборе этого платья, хотя Ханна уже сто раз пожалела, что послушалась его совета.