Треверская авантюра
Шрифт:
Работа эта началась незадолго до атаки, но если до этого момента воины Игоря старались хоть как-то свою активность скрывать, то после вражеского сигнала на штурм, они и вовсе перестали «стесняться», а секиры застучали с удвоенной частотой…
Стоило нападающим подобраться на расстояние уверенного броска дротиком, как стрелки обороняющихся и вовсе очистили стены. Именно поэтому на последнем этапе враги совершенно без страха приблизились к частоколу. Вот тут-то и выяснилось, что сюрпризы будущим защитникам горожане заготовили куда как интереснее, чем это казалось поначалу. Оказывается вариант, что попавшие в ловушку станут обороняться, был просто не основным, но грамотную реакцию на него предусмотрели. Просто организаторы ловушки никак не могли ожидать, что чужак станет делать это именно так. Но о враге…
И первый и второй пехотные отряды атакующих направились, как стало понятно чуть позже, к заранее намеченным для прорыва внутрь местам. Снаружи было не рассмотреть, что там точно происходит, но после очередного сигнала рога разом обвалились сразу две большие секции частокола. Два заранее подрубленных пролета выглядели вполне надежными, но стоило приложить чуть больше усилий, как грамотно подрубленные куски стены просто легли наружу! И это вызвало изрядное удивление у обеих сторон. Правда, по разным причинам.
Нападающие, ожидали, что смогут после этого сразу строем попасть на территорию фермы-ловушки, а обороняющие с восторгов осознали, как быстро их бы перекололи, вздумай они обороняться привычным способом.
Чтобы переварить новые неожиданные условия командирам пришлось потратить достаточно немного времени. Оба отряда ближнего боя попытались вытянуть баррикады по частям и у северо-западной группы дела пошли почти сразу же достаточно успешно, но тут в кучи стройматериалов полетели заранее припасенные факелы и уже минут через пять-семь нападающие были вынуждены отхлынуть от пышущих жаром преград. Вот тут застопорились даже инициативные командиры штурмовиков.
Однако у «конницы», где и были, судя по всему, настоящие предводители нападения, идеи нашлись. Они по-прежнему суетились за границами возможного обстрела, и с высоты седел первыми смогли рассмотреть, что ворота, да и вся прилегающая местность к ним, вовсе не горит. Почти в это же время, в свете все сильнее полыхающего пламени это стало заметно и остальным. В какой-то момент осторожно приблизившиеся бойцы сообразили, что створки даже слегка приоткрыты. Это выглядело или как ловушка, или как самый настоящий вызов вероломным подлецам-переговорщикам. И с учетом местного менталитета, стало бы и в первом и во втором случае достаточно логичным ответом. Поскольку почти четырехкратное превосходство ни куда не делось, нападающие решили принять все это именно как «вызов».
Потеряв еще минут двадцать на подготовку, два самых сильных отряда нападающих из трех объединились, и сбились в новый, уже общий строй. Еще через несколько минут, колонна почти в сотню тяжеловооруженных воинов, плотно сомкнув щиты и ощетинившись копьями, начала втягиваться в распахнутые ворота.
В конце пути их ждала встреча со «стеной щитов» обороняющихся. Только теперь в оставленном пространстве было невозможно по-настоящему использовать численное преимущество. У защитников появилась возможность как минимум продать свои жизни подороже…
* * *
Сожженная ферма в сутках пути от Нойхофа, конец второй утренней стражи
(29 мая 2019 года по «земному» календарю, 09.47)
Большие кучи все еще чадящих углей обрисовывали границы, еще вчера бывшие небольшой, но далеко не самой бедной фермой. От прежнего продуманного быта уцелели лишь три сохраненные защитниками постройки и, как ни странно – северные ворота с куцыми кусками частокола. Не больше чем в два-три метра с каждой стороны.
Уцелевшие хирдманы выглядели, как самые настоящие мультяшные трубочисты. Белыми у них оставались только зубы, белки глаз, да тонкие полоски лба, скрывавшиеся во время битвы под шлемами. Все они устало замерли в самых живописных позах вокруг своего командира, и сейчас их трудно было отличить от лежащих по соседству не таких умелых или менее везучих товарищей, да и недавних врагов. Тут и там пробитые или просто надсеченные кольчуги, пятна крови, чаще чужой, чем своей, и толстый-толстый слой сажи.
Она покрывал вообще все в округе, на десятки метров: землю, постройки, многочисленные тела погибших и снующих туда-сюда живых. Воздух до сих пор был пропитан дымом и иссушен жаром бушевавшего много часов пламени. Изможденные многочасовой битвой люди начинали шевелиться лишь в недолгие моменты, когда шаловливый полуденный ветерок принимался трепать слипшиеся от пота волосы живых и мертвых, одинаково внимательный ко всем…
– Слушай, а кто это вообще такие? Ну, вот они… – Игорь устало ткнул пальцем в сторону испуганно сдирающих с себя кольчуги треверов, – я их помню. Такие же неудачники мне сейчас Виндфан достраивают. Понятно, что это остатки не добитого под Арианвэлом ополчения местных кланов. Точнее – их удравшее подкрепление… А вот это – что за бойцы были? Их же среди нападающих большинство, но как-то странно они выглядят. Не очень похожи на местных… и загар не такой, да и одеты как-то непривычно… – на последних словах, Игорь с силой пнул в бок ближайший, уже окоченевший труп, и продолжил с интересом его рассматривать, напрочь игнорируя факт, что теперь погибший скалился ему в лицо крепко надрубленным черепом.
Вынырнув из блужданий в измученном разуме, Людвин очумело оглянулся, перевел взгляд на своего командира, потом на труп, который тот с отстраненным интересом продолжал рассматривать и попытался что-то сказать, но не смог. Высохший от многочасовой жары рот, отказывался извлекать хоть что-то, кроме тусклого невыразительного сипения.
Хускарл из подошедшего несколько часов назад подкрепления, «пришел на помощь» еще раз. Подхватившись, он отвязал небольшой бурдюк и, не доверяя ослабевшим рукам телохранителя, сунул ему горловину сразу в рот.
Несколько минут не было слышно ничего, кроме натужных глотков. Воин смог остановится, только когда к нему в желудок перекочевало не меньше полутора литров сдобренной вином родниковой воды. Несколько минут после этого он еще приходил в себя, пытался прокашляться, и лишь после этого, наконец, заговорил:
– Не узнаю их цвета и знаки на одежде, господин, но похожую броню видел как-то у наших проводников на самом востоке Эйдинарда. Она хорошо приспособлена для боя на кораблях. Вот… – воин медленно наклонился и, с трудом разогнув левую руку погибшего, ткнул пальцем ему под мышку. – Видишь, это не шнуровка, как делают у нас. Крючок. Стоит его откинуть, и он смог бы сбросить доспех в одно движение…
Подхватив кольчужный подол, телохранитель снова ткнул пальцем, и стало хорошо видно, что защита нижней части живота держится на соединенных в своеобразную гибкую кирасу нагрудных и наспинных пластинах. Получается, что если развязать пояс и отсоединить крюк под мышкой, то из брони на убитом останутся только небольшие накладки на голенях.
– Если во время битвы упасть за борт в обычном доспехе, то выжить становится очень непросто. А если в таком, то потеряешь оружие, но не жизнь, – Людвин с кряхтением опустился на прежнее место, и устало прикрыл глаза. – Поэтому не могу сказать точно, где их наняли, но ты прав, господин, они не треверы. Фризы, без всякого сомнения, но не из этих краев!