Треверская авантюра
Шрифт:
Глава 7. Встречное предложение
Брошенная ферма в дне пути от Нойхофа, весна 2039-ая от Исхода
(28 мая 2019 года по «земному» календарю)
Отсутствие битых оконных стекол, кусков старых газет и журналов, прочего привычного по земной жизни мусора, немного путали. Казалось, хозяева скрупулезно прибрались и ненадолго, вот буквально только что, покинули дом. Но, по словам телохранителя, ферму оставили не меньше семи-восьми дней назад.
Не очень понятно, по каким критериям Людвин высчитал это… По толщине едва заметной пыли на аккуратно составленных лавках и холоду очага, но вывод его был однозначным. Спасший своего командира на въезде в Линкебанк, 26-28 летний воин по-прежнему был готов прийти на помощь. Когда Игорь, склонный «поболтать» в процессе обдумывания важных вещей, спрашивал его о чем-нибудь пусть даже и малозначащем, воин всегда относился к таким вопросам «в серьез».
Первым делом хускарл предпочитал ухватиться за свою жесткую блондинистую бороду. Учитывая невеликую ее длину, надолго это занятие не затягивалось, потому достаточно быстро он переходил теребить длинные завитые усы, и лишь после этого выдавал вердикт. Вот, как сейчас, например:
– Сами ушли. Может быть, даже декаду, или дюжину дней назад. Не сильно торопились, и прибрали или скрыли все что могли. Думаю, если покопать в огороде, можно найти спрятанный погреб с зерном или еще какой пищей. Все смерды ведут себя одинаково, – Людвин пренебрежительно «отмахнулся» и продолжил делиться выводами. – Колея уходит прямо на восход, так что они могут быть или в Нойхофе, или у кого-то из родни с дальней от нас стороны города. Хотя вряд ли здешних, стали бы пускать со скотом и всеми их телегами в город. Скорее всего, так и есть, господин, они в каком из не оставленных поместий в одном-двух днях пути за городом…
Телохранитель редко объяснял путь, по которому пришел к своим выводам. Нет, не от замкнутости. Дело скорее было в том, что многие аргументы для него были такими же естественными, как дыхание и не требующими отдельного упоминания. Поэтому когда землянин с него требовал весь мыслительный путь, Людвину приходилось делать сознательные и непростые усилия, чтобы не забыть упомянуть обо всех нюансах. Нередко безуспешно…
Игорь вообще заметил, что многие местные не думают, а скорее чувствуют. Доставая расспросами окружающих, он пришел к выводу, что процесс осознания действительности, у части населения происходит скорее сразу сложными конструкциями, чем каким-то последовательным «проговариванием» наблюдений про себя.
Что-то похожее бывший журналист, встречал и на Земле тоже. Особенно, когда нужно было «разговорить» очередного молчаливого комбайнера, или еще какого-нибудь мрачноватого свидетеля, случайно попавшего в поле зрения СМИ. Что ж, и в XXI веке жизнь у многих настолько похожа изо дня в день, что устраивать полноценные внутренние монологи нет ни какого смысла, а, следовательно, и привычки.
…После подавления малопонятного и бессмысленного бунта прошел почти месяц. Около трети из остававшихся на свободе членов бывшего клана кондрусов была отправлена на рабские рынки. Кстати, каково же было удивление Игоря, когда выяснилось, что к мятежникам зачем-то присоседились восемь мужчин из недавних рабов, казалось бы, только выигравших от падения своих прежних господ. Лишь у двух из них были семьи, поэтому это не сильно отразилось на числе потенциальных арендаторов.
Немногочисленных беглецов патрули гоняли еще почти неделю, и только после того как все устаканилась, бывший землянин велел провести перепись оставшегося населения. Рабы и зависимые семьи, когда-то составляли почти треть всех жителей. Поэтому получалось, что после завоевания и всего этого последующего бардака, народонаселение на землях бывшего клана, а ныне – «Владения «Бринмор», – сократилось почти наполовину.
Учитывая, что пашен и прочих угодий осталось с избытком, да и новый господин их охотно передавал в аренду, притом вместе с домами и кучей имущества прежних хозяев, все местные подросшие сыновья, начиная лет с десяти-двенадцати, почти одновременно выделились из родительских семей и переженились. Не говоря уже о тех, кто был заметно постарше, и только из-за рабского положения или дефицита свободной земли, оставался до недавнего времени под родительским кровом. В обычной ситуации браки местные крестьяне заключали тоже достаточно рано, поэтому часть из них уже успела завести своих собственных отпрысков.
И этот процесс как-то одновременно стартовал сразу у местных, вне зависимости от прежней судьбы. Хотя, конечно же, многие такие арендаторы*7* стали самостоятельными лишь формально. Однако Игорь особо на этот счет не переживал. Главное, чтобы земля была обработана и принесла доход, а кто именно там сейчас отдает приказы – отец, несовершеннолетний сын или даже, прости Господи, Святой Дух – не суть.
*7* Число арендаторов и распределение земельных долей во владении «Бринмор»:
А) в список не включены дети до 7 лет, как не достигшие возраста активности, и физически не способные оказать хоть сколько-нибудь заметную помощь родителям;
Б) земельная доля, кроме стандартного для этой местности участка пашни, включает в себя право совместного доступа к выпасам и системе орошения
Число семей\жителей (185\573)
6 – обращенные в рабство за бунт, в котором участвовали не все мужчины семьи (42 человека)
38 – бывшие кондрусы, по-прежнему имеющие право голоса на тинге (119 человек)
141 семья – бывшие рабы, а ныне – вольноотпущенники, дети которых могут претендовать на полные права (412 человек)
Земельные доли
18 – переданы <9> старостам в бесплатную пожизненную аренду
45 – невостребованные доли на территории всего владения, отданные под временное управление старостам
93 – находятся в окрестностях Бринмора, посильная часть будет обработана <6> семьями, обращенными в рабство за недавний бунт
132 – принадлежащие к <11> пустующим в настоящее время поместьям
179 – находится в прямой личной аренде у местных жителей (1 семья=1 земельная доля)
ВСЕГО: владение включает 467 полноценных участков, из которых не менее трети – 177 – могут остаться не обработанными
(из записей Анвара Гарипова)
При этом среди бывших рабов было много сравнительно молодых или и вовсе юных женщин, которые вдруг неожиданно стали очень востребованы, как жены и потенциальные работницы. В том числе и среди бывших свободных членов клана. Вынужденный снова объехать владение, и лично заключить все многочисленные договоры на аренду, Игорь первое время с трудом сдерживал смех от вида некоторых новобрачных. Часто за спиной 10-летнего «главы семьи», ожидавшего своей очереди на принесение всех необходимых клятв, возвышалась какая-нибудь бывшая наложница почти вдвое старше, или и вовсе недавно овдовевшая разбитная бабенка лет под тридцать. То бишь уже втрое старше своего новоиспеченного муженька.
И попытка упорядочить здешнюю жизнь тянулась и тянулась. Какие-то новые дела и абсолютно непредсказуемые проблемы вылезали чуть ли не каждый день. Неожиданные, по крайней мере, для бывшего землянина. Потому что в дальнейшем, назначенный кастеляном пожилой хускарл, ни разу не жаловался на какие-то особые трудности, да и владение стабильно росло, привлекая новых арендаторов, даже с соседнего – не треверского берега Рихаса.
Но не будем забегать вперед! В общем, с какого-то момента Игорь решил, что с него пока хватит, выбрал одного из десятников постарше на должность местного начальника, и наконец-то разослал гонцов с сообщением, к какому точно сроку у Арианвэла должны будут собраться отряды его первых подданных.