ТРИ БРАТА
Шрифт:
Из хаты вышла сваха. Она отозвала его в сторону и шепнула ему на ухо:
– Это же ваш гость! Жених вашей дочери!
Затем едва заметным кивком отозвала в сторону Танхума, долго с ним толковала, повторяя одни и те же слова:
– Сокровище я нашла для вас! Бриллиант! Сияет, как солнышко ясное! Полмира обойди – другой такой не найдешь. И умом и красотой блещет. Отдаем вам золотой клад, чистое золото!
– Так сколько вам надо заплатить за сватовство? – перешел к делу Танхум.
Сваха молчала. Она, видимо, ждала, что жених назовет ей сумму.
– Дам вам пятерку, но с тем, чтобы свадьба была как можно скорее… Время сейчас горячее, ждать некогда, надо выезжать в поле.
Они долго торговались, а когда поладили, сваха подвела жениха к отцу невесты, который все еще стоял с колонистами около лошадей. Все трое отошли в сторону, поговорили немного и отправились к невесте.
Колонисты проводили их любопытным взглядом, строя всевозможные догадки насчет приезжего.
– Наверно, дельце какое есть, – заметил один из них. – В такую пору человек не станет даром гнать лошадей. Наверно, уж очень нужно было.
– Может, хочет лошадей менять? – высказал предположение другой. – Черт их разберет, этих богатеев, с их делами…
– А может, свататься приехал? – сказал третий.
…Сваха пошла в хату к невесте, а хозяин повел гостя по двору. Они долго рассматривали ригу, амбар, скирды сена и соломы, плуги, телегу. Проявляя гостеприимство, хозяин предложил Танхуму овес для лошадей, но гость с самодовольной улыбкой хвастливо заявил:
– За три версты не выезжаю без корма для лошадей и без ведерка. Лошадь любит, чтобы за ней уход был.
Они долго еще толковали о всяких домашних делах, затем хозяин зашел в хлев, оставив гостя во дворе.
Танхум подошел поближе к хлеву, до его слуха донесся вкрадчивый голос:
– Драгоценный камень я нашла для тебя! Бриллиант, настоящий бриллиант! Полмира объехать – другого такого не сыщешь…
Притаившись, он жадно ловил каждое слово свахи.
– Если бы ты видела, сколько народу сбежалось, чтобы поглядеть на его коней. Сам царь мог бы запрячь их в свою карету. Вот какие кони! Теперь таких и не найдешь. Посмотреть на них – сразу видно, какой хозяин твой суженый. А упряжь и бричка какие! А земли сколько у него! А хозяйство какое! Да разве все перечислишь? Ты только на коней посмотри, и хозяин тебе сразу и приглянется.
Желая предстать перед невестой во всей своей красе, Танхум распахнул свой черный пиджак и выставил наружу свою голубую рубаху, подпоясанную зеленым кушаком.
Вышел из хлева хозяин и пригласил гостя в хату. Усадив его, он крикнул дочери, которая в сенях разливала молоко из подойника в кринки.
– Живее, Нехама! У нас гость, дожидается тебя… Такую работягу, как она, такие умелые руки и сыскать трудно. Вы только посмотрите, какой порядок во дворе, в хате! Все сделано ее руками, – расхваливал отец Нехаму. Его маленькие черные глаза блестели, на тощем загорелом лице играла улыбка.
Танхум окинул взглядом комнату, посмотрел на стены, потолок и, соглашаясь с отцом, кивнул:
– Конечно, хорошая хозяйка в доме – целое богатство.
Вошла Нехама. В белом платье с черными крапинками, с гладко причесанными волосами, она казалась очень привлекательной. Ее толстая коса была перекинута через плечо. Нехама застенчиво взглянула на Танхума, и густая краска выступила на ее белом полном лице.
Первые несколько минут ни жених, ни невеста не знали, о чем говорить. Танхум понимал, что толковать сейчас о крестьянских делах неуместно, что девушке надо что-то другое сказать, но что именно – он не знал. Ничего путного в голову ему не приходило. Он сидел и растерянно глядел на Нехаму. Опустив голову, Нехама тоже молчала. Но тут Танхум вспомнил, что купил на ярмарке жареные подсолнухи. Он вынул из кармана полную горсть семечек и подал их девушке и ее отцу.
– Хорошие семечки! Это ваши собственные? – спросил отец.
– А как же!
– Да, семечки хорошие! – поддержала отца Нехама. Она посидела еще немного, потом ушла в соседнюю комнату, поискала что-то и вынесла оттуда книгу, купленную ею когда-то в городе на ярмарке.
– Видали такую книгу? – спросила она Танхума. Танхум посмотрел на обложку и прочитал по складам:
– «Ива-нов. Гео-гра-фия. Санкт-Пе-тер-бург». Петербург, Петербург, – повторил он несколько раз единственное знакомое слово. – Говорят, большой город, там царь живет.
– Здесь рассказывается… – неуверенно начала Нехама, зардевшись, – здесь описывается о земле и о воде. Земля занимает всего одну четверть, а остальные три четверти – вода. Так пишется в этой книге…
– А у нас, поди же ты, даже пруда порядочного нет, – перебил ее отец. – Скотину напоить негде, не то что коня выкупать.
Танхум взял книгу, стал перелистывать ее и рассматривать картинки. Отец с дочерью грызли подсолнухи.
Но вот хозяин перестал грызть семечки, встал и, выходя из комнаты, посоветовал:
– Пройдитесь немного, молодые люди, прогуляйтесь. Когда, нагулявшись, молодые вернулись, их ждал уже ужин. Танхум с Нехамой о чем-то перешептывались, и сколько отец ни старался хоть краем уха подслушать, о чем они разговаривают, ему это не удавалось.
Было уже темно и поздно, и хозяин предложил Танхуму переночевать в его доме. Танхум согласился.
Утром Танхум встал рано, подсыпал корму лошадям, взглянул на небо и дал понять невесте и ее отцу, что ему нельзя больше задерживаться здесь, пора приниматься за пахоту.
Нехама застенчиво опустила голову и молчала. Отец смотрел на дочь, выжидая, что она ответит жениху.
– Золотые денечки, – повторил Танхум. – Уже подсохло… Каждая минута дорога. Зачем еще раз лошадь гнать?
– Нельзя же так сразу… – ответил за Нехаму отец.
– Тогда не знаю, как мне быть, – ответил Танхум.
– Поезжайте домой, справьтесь с делами, а там посмотрим, – сказал отец,
Танхум растерялся. Не зная, что ответить, он, удрученный, поплелся к свахе.
– Я, наверно, невесте и ее отцу не подхожу! – заявил он, едва переступив порог ее хаты.