Три дракона Амели
Шрифт:
И вдруг деревянная панель на стене отодвинулась, и чья-то рука схватила Амели за локоть и втащила ее в небольшое помещение. Панель так же быстро и бесшумно задвинулась, и они оказались почти в полной темноте.
Всё та же рука увлекла ее дальше, и Амели вслед за молчаливым проводником вышла, наклонившись, в другую дверь, и долго шла по узким, темным и сырым коридорам. Она была так напугана, что почти не соображала, куда ее ведут.
Пришла в себя она только тогда, когда очередная низкая дверь впустила их в светлую
— Вы!!! — выдохнула она, изумленно глядя на Патрика Монтегю.
— К услугам вашего высочества! — низко поклонился церемониймейстер. — Надеюсь, я вас не сильно напугал?
Она, не зная, что сказать, только покачала головой.
— Мне показалось, вам нужна была моя помощь.
— Да, вы правы. Я… Мне…
— Вам не хотелось встречаться с его светлостью, — подсказал Монтегю. — Вполне могу понять вас, ваше высочество! Герцог де Аркур особой приятностью не отличается.
Она не возразила.
— Но, месье Монтегю, что это за тайные ходы, о которых не знает сам первый министр?
Церемониймейстер задумался — кажется, ему тоже не хотелось раскрывать свои секреты. И всё-таки сказал:
— Его светлость лишь недавно занимает это крыло дворца — раньше там были королевские покои. А у каждого короля были свои — маленькие и большие — тайны. Кто-то хотел иметь возможность незаметно выходить из дворца, кто-то желал, чтобы ему также незаметно приводили возлюбленных. Словом, о потайных ходах знают только короли, и его величество не считает нужным посвящать в эту тайну даже своего первого министра.
— А как же вы, месье Монтегю, — Амели нашла в себе силы улыбнуться. — Ведь вы — не король.
— Да, ваше высочество, но мои предки служили королевской семье на протяжении нескольких столетий. И их величества никогда не могли пожаловаться на нашу преданность. Дед нашего нынешнего короля в последние годы правления тяжело болел, но не хотел, чтобы об этом знали придворные, и мой дед, который был его поверенным во многих делах, каждый вечер тайно приводил лекаря в его покои. А иногда дед поручал эту работу мне.
Амели уже успокоилась.
— Благодарю вас, месье Монтегю! Ваша помощь пришлась весьма кстати.
Он снова поклонился:
— Рад был помочь вам, ваше высочество. Надеюсь, вы понимаете, что об этих ходах не должен узнать никто, в том числе и герцог де Аркур, — и вдруг подчеркнул:
— Особенно герцог де Аркур.
Амели, уже собиравшаяся, было, удалиться, заинтересовалась:
— Вы не любите герцога, месье Монтегю?
Церемониймейстер воинственно вскинул голову.
— Его мало кто любит, ваше высочество. Возможно, я пожалею о своей откровенности, но я все-таки скажу — многие его ненавидят!
— И вы, месье, в том числе? — уточнила она.
Он засмеялся:
— Кто я такой, ваше высочество, чтобы моя ненависть имела хоть какое-то значение? Но я не буду отрицать — я тоже считаю, что деятельность герцога де Аркура приближает Анагорию к гибели.
— Герцога? — тут же спросила Амели. — Не короля?
Монтегю смутился.
— Ни один подданный не имеет права сомневаться в правильности действий его величества.
— Разумеется, — согласилась она. — Но если вы считаете, что первый министр дает его величеству пагубные советы, то расскажите об этом мне — возможно, я сумею убедить его величество поступить по-другому.
Кажется, церемониймейстера позабавила ее наивность.
— Боюсь, ваше высочество, советы герцога вполне согласуются с тем, что его величество хочет слышать.
— Послушайте, месье Монтегю, я никогда не любила играть в прятки. Если вы не готовы говорить со мной откровенно, то просто прекратим нашу беседу…
Тот всё еще колебался:
— Поймите, ваше высочество, это слишком опасная тема. Мне не хотелось бы говорить ничего такого, что может расстроить ваше высочество.
— Ах, перестаньте, месье Монтегю! Я еще плохо разбираюсь в делах Анагории, но очень хочу быть полезной нашему королевству.
— Не сомневаюсь, ваше высочество! — заверил ее Патрик.
Она так и ушла, не услышав от него ничего компрометирующего в адрес де Аркура. Но решила вернуться к разговору на ближайшей танцевальной репетиции.
Но когда на следующее утро она пришла в зал для танцев, то Патрика Монтегю там не оказалось. Заплаканная портниха, ушивавшая в талии ее свадебный наряд, сообщила, что месье Монтегю арестован по приказу его светлости герцога де Аркура.
Амели была так рассержена и одновременно напугана, что едва дождалась конца примерки. И сразу же потребовала, чтобы слуга проводил ее в кабинет первого министра.
Герцог встретил ее натянутой улыбкой.
— Рад приветствовать вас, ваше высочество! Что привело вас ко мне в столь ранний час?
Он, кажется, издевался!
— Ваша светлость, я только что узнала, что вчера по вашему приказу был арестован главный церемониймейстер двора.
Он не стал отрицать.
— Я хотела бы знать, что послужило основанием для ареста?
Он предложил ей свое кресло — самое удобное из всех, бывших в кабинете, — но она отказалась, вынуждая стоять и его.
— Могу я полюбопытствовать, чем вызван интерес вашего высочества к столь скромной персоне?
Этот вопрос граничил с наглостью, но Амели постаралась ответить спокойно:
— Эта скромная персона — главный церемониймейстер королевского двора! Не забывайте, ваша светлость, он — тоже дворянин!
Де Аркур снисходительно усмехнулся.
— Я помню об этом, ваше высочество! Но первый министр королевства может отдать приказ арестовать даже дворянина, если у него есть основания полагать, что тот совершил преступление.