Три мудреца в одном тазу
Шрифт:
— Какая забавная игра! — обрадовался Мельхиор, перемахивая через борт.
— Стой, безумный alte mann!!! — крикнул Грюнлау, торопливо меняя магазин.
Уцелевшие палицаи и подоспевшие им на помощь шотелиды (стрелы в колчанах почти закончились), с большим энтузиазмом приняли дряхлого йога. На него набросились со всех сторон и начали дубасить и рубить. К превеликому удивлению бойцов, великолепные шотелы не смогли даже оцарапать этого сумасшедшего старца. Его смяли массой и повалили. Ни Валера с волшебником наперевес, ни Грюнлау не стреляли в ту сторону — боялись повредить Мельхиору. Хотя могли бы уже убедиться, что йогу высшего ранга не повредит даже
— Ай, ай, мой радикулит! — закряхтел старик. — Ай, ай, спину ломит! Кто-нибудь… ой, спасибо!
Кто-то из палицаев действительно со всей силы саданул Мельхиора по позвоночнику. И старикан тут же поднялся, без особого напряжения раскидав окруживших его воинов. Он схватил какого-то шотелида за руку и завертел его над головой — словно ребенок плюшевого мишку. Воин, весящий раза в полтора больше этого старика, завопил от ужаса.
Воины шарахнулись прочь. Вокруг старого колдуна почти мгновенно образовалось пустое пространство. И в этом пространстве раздался ужасный взрыв — притаившийся в тени Стаза тихо произнес Имя Огненной Смерти. Самое мощное Имя из всех, выученных им за всю жизнь. Колдун осел на землю, хрипло дыша и держась за сердце — это заклятие истощило его до предела.
В небеса взметнулись клубы дыма. Воздушная волна расшвыряла шотелидов и палицаев — кое-кто погиб. «Чайка» покачнулась, Грюнлау не удержался на ногах и упал, уронив шмайссер. Валера удержался с большим трудом, но Бальтазара в его руках повело в сторону, и он поджег небольшую баржу.
— Немедленно поставь меня, молокосос! — взревел старик. — У меня руки затекли и спину ломит!
Дымовое облако рассеялось, и в нем обнаружился донельзя удивленный Мельхиор — целый и невредимый, только очень грязный. Воины в ужасе бросились врассыпную.
— Не убегайте, я ваш друг! — обиделся Мельхиор, швыряя в одного из них булыжник. Палицай упал замертво.
Командир шотелидов, единственный сумевший сохранить целую колесницу, промчался по пирсу, собирая уцелевших воинов в подобие боевого порядка. Больше трети его рати уже лежали мертвыми или тяжелоранеными — сожженные Бальтазаром, продырявленные Грюнлау, покалеченные Мельхиором. Но оставалось еще вполне порядочно. Он торопливо вызвал из рядов (немоту Стаза с него давно снял) лучников, сохранивших часть стрел, и дал команду сосредоточить огонь на Валере с Бальтазаром. Большая часть снарядов ушла в «молоко» или бесславно превратилась в пепел еще на подлете, но одна стрела все-таки угодила в цель. Валера в последний момент дернулся, загораживаясь Бальтазаром — он уже убедился, что этому сумасшедшему старику такие пустяки нипочем. Однако результат получился не очень удачным — от боли волшебник таки вспомнил, как остановить огнемечущие чары.
И остановил.
— Твою мать, сайгак, стреляй, стреляй!!! — бешено затряс старика Валера. — Патроны кончились?!!
— Я требую проявлять ко мне уважение… — вяло пробормотал Бальтазар.
Телохранитель раздраженно отшвырнул его в сторону, едва не проломив палубу, и бросился навзничь — стрелы продолжали свистать.
Шмайссер Грюнлау тоже огрызался довольно редко — немец зарядил уже предпоследний магазин. Теперь он очень тщательно прицеливался, прежде чем выпустить новую очередь.
Двое из шотелидов все-таки перепрыгнули через борт и, помня приказ Стазы, первым делом набросились на валяющегося Бальтазара. Шотелы свистнули в воздухе, ударяя по тощей морщинистой шее. То, что магам надо отрубать голову, воины хорошо знали
— Прекратите это! — возмутился старик, рефлекторно выбрасывая руки вперед. Шотелиды замерли, не закончив удара — их словно бы заморозили. — Не волнуйтесь, я сейчас сделаю вам освежающую клизму!
То, что произошло за этим, выглядело удивительно тошнотворно. Шотелиды дико закричали, выронили оружие, скорчились, держась за ягодицы, и начали биться в припадке. Через несколько секунд у них обоих попросту лопнули глаза, а изо рта, ушей, ноздрей и пустых глазниц хлынула кровь. Бальтазар удовлетворенно потер руки.
— Освежающая клизма никогда не подводит, — важно заметил он.
Мельхиор же продолжал весело играться с другим воином — он крутил его над головой, как игрушку йо-йо. Тот кричал… кричал… кричал… а потом у Мельхиора в руках осталась оторванная ладонь, а все остальное улетело в сторону гавани и с тихим плеском исчезло под водой.
— Вяжите мага, вяжите мага! — закричал из укрытия Стаза. — Зачем я приказал взять веревки?!
Десяток шотелидов с веревочными петлями начали подбираться к Мельхиору. Тот добродушно взирал на это, не делая попыток защититься. Грохнул браунинг Валеры — один из воинов упал замертво. Остальные же начали швырять свои арканы в престарелого волшебника. Грюнлау ничего не мог сделать — все его силы уходили на то, чтобы удерживать атакующих подальше от «Чайки». Хорошо еще, что палицаи окончательно растеряли боевой дух, и на штурм шли почти исключительно шотелиды.
Мельхиор удивленно посмотрел на оплетшие его веревки, а потом осторожно коснулся одной из них пальцем. Из-под ногтя у него вырвалась крошечная искра, превратившаяся в ярко-желтый огонек. Он перекинулся на веревку и побежал по ней — прямо к удерживающему другой конец шотелиду. Воин испуганно завопил и разжал руки, отшвыривая веревку прочь. Остальные тоже торопливо побросали свои арканы. Мельхиор удивился еще больше, пожал плечами и начал аккуратно выбираться из пут.
— Ну же, старикашка, давай, где у тебя тут огонь включается?! — злобно бормотал Валера, снова подобрав Бальтазара с палубы. — Ну где у тебя кнопка?!
— Молодой человек, я рекомендую тебе выпить вот это успокоительное! — предложил волшебник, доставая из кармана какое-то зелье.
Телохранитель взял бутылочку с мятно-розовой жидкостью, недоверчиво понюхал и решил, что рисковать не стоит. Правда, пахло апельсинами и ежевикой, но кто мог поручиться, что это не яд? Большинство эликсиров Бальтазара либо убивали пациента сразу, либо вызывали неприятные побочные эффекты.
Почему-то чаще всего — острый понос.
— Спасибо, не хочу, — отказался Валера, выбрасывая бутылочку прочь.
И моментально обрадовался, что не стал пить ЭТО. Там, куда выплеснулся эликсир, поднялось облако бледно-розового газа метров пяти диаметром. Четверо шотелидов, попавшие под действие загадочного средства, заверещали от боли — их кожа начала покрываться пузырями, а потом просто стекла с тела, как расплавленная пластмасса. Трупы получились поразительно отвратные.
Стаза скрипнул зубами, глядя на редеющие ряды своего войска, глубоко вдохнул и крикнул:
— Мастимауррада!!!
Имя Гнилостной Пелены едва не убило и без того усталого колдуна — из носа у него хлынула кровь, а дыхание стало прерывистым. Но результат получился очень впечатляющим — прямо перед «Чайкой» возникло нечто вроде зеленовато-бурого покрывала. Оно несколько секунд висело неподвижно, а потом начало приближаться. Там, где она проходила, вода мутнела и покрывалась пятнами. Край пирса, задетый смертоносным заклятием, буквально на глазах сгнил.