Три повести
Шрифт:
Теперь больница. Облздрав обещал прислать медикаменты и сверлильную машину для зубов. Нельзя, если у человека заболел зуб, просто дергать. Нужно сначала лечить. Насчет сверлильной машины он, Актанка, писал в Хабаровск, и из Хабаровска писали в Москву. Машину прислали. Она стоит в амбулатории. Сам Актанка дал себе сверлить зуб. Фельдшер нажимал педаль, и иголка визжала в зубе, но он вытерпел. Сейчас зуб не болит, и в него налили железо. А железный зуб может долго служить человеку. Люди хорошо работали в эту осень, и каждый получил по своей работе столько рыбы, что хватит до самой весны. Весной пройдет лед, и тогда до хода летней кеты можно прокормиться сазаном или даже убить острогой большую ади —
Кроме того, третий год, как прибавляется население в колхозе. Раньше умирало людей больше, чем рождалось. В этом году умерло пять стариков и старух, а родилось девять детей, из них четыре мальчика. Это, конечно, тоже большое достижение, если нанайского народа будет становиться все больше, а не меньше, как было до сих пор. Да, еще одно дело, которое тоже касается колхоза. Дуся Пассар уехала учиться в Институт народов Севера. Много людей из колхоза провожало ее, когда она садилась на пароход. Это первая нанайская женщина из стойбища поехала учиться так далеко. Она вернется уже не «ликбезкой», а врачом, может быть. К тому времени построят новую больницу, это тоже возможно.
Но вот еще одно большое событие: из Хабаровска прислали для школы новый букварь. Букваря до сих пор не было, и учительнице приходилось писать слова на доске. Актанка пришел раз под вечер к Заксору. Заксор набивал патроны — готовился к охоте. Новую никелированную кровать уже привезли из Хабаровска, и она блестела у стены своими шишками. Над ней висело ружье, которое он получил за работу в тайге. Начальник партии прислал ему две фотографии: как охотник стоит у ключа, и вода льется из колоды. Эти фотографии висят на стене. И большой новенький портфель лежит у стены, на самом лучшем месте, где в нанайском жилище стояли обычно сеоны. Было у него, Актанки, с сеонами такое дело. Его старуха ни за что не хотела, чтобы он унес их из дому. Аями она еще отдала, но Джулин [29] считался самым большим покровителем дома, и с ним она не хотела расстаться. Тогда Актанка перехитрил старуху. Он сказал, что и амбар ведь тоже относится к их дому, а значит, где бы ни находился сеон, покровительство от этого не станет меньше. И он унес последнего сеона в амбар.
29
Аями и Джулин — идолы, считавшиеся покровителями семьи и дома.
Два дня Актанка не был дома, уезжал по делу на большой лодке в соседнее стойбище. За эти два дня пришел пароход и выгрузил груз. Часть груза Актанка видел — это была мука и несколько бочек с керосином, но ему сказали, что Заксор унес с парохода большой ящик. Что было в этом ящике? Теперь Заксор мог улыбнуться. В ящике были книги для школы. Но самое важное, что прислали нанайский букварь, восемьдесят чистеньких новых книжек букваря. Он сейчас покажет этот букварь. Книжки были недавно отпечатаны и пахли краской. Учительница дала ему одну такую книжку, чтобы он посмотрел в ней картинки.
Он отложил патроны и достал из портфеля красную с черным книжку. Его, Актанку, крестил в свое время русский священник. Православное имя ему дали Иван, Ваня. Он даже знал наизусть «Отче наш» и «Богородицу» и другие молитвы. Читать он не мог, писать тоже не мог. Была одна нанайская книжка прежде — «Хонгкгуль пичьха Матффейдди» [30] , но это было тоже про бога. Вот теперь есть книга, по которой нанайские дети могут учиться читать и писать. Это очень нарядная книга с нанайским орнаментом на переплете, и называется она «Новый
30
Евангелие от Матфея.
Потом Заксор открыл книгу. Большая усатая рыба лежала на дне реки. Это лаха — сом, тут нечего сомневаться. А хулу — белка — тоже нарисована здесь. Есть и хомут собачьей упряжки, есть скребок для обработки кожи, есть утка — гаса, есть навес, под которым сушится юкола, есть рыбья кожа, есть бурундук. Вся нанайская жизнь есть тут в картинках. Они листали книгу и узнавали знакомые предметы.
— Муэду! — воскликнул Заксор: он узнал выдру. — Согбо — рыбья кожа — тоже есть! И хурмэ [31] есть!
31
Хурмэ — игла из рыбьей кости.
Теперь Актанка был доволен — толковый человек составлял книгу, ничего не забыл из нанайских дел. Нанайские люди составляли книгу, нанайские люди, которые учатся в Институте народов Севера. Дуся Пассар тоже уехала учиться в институт, колхоз ее выдвинул. Теперь есть Майла Оненка, которая осталась вместо нее работать среди женщин. Все четыре мальчика родились в родильном доме, и теперь еще две женщины готовятся скоро родить. Эти будут тоже рожать в родильном доме. Летом он собрал правление колхоза и женщин из женской секции, чтобы осудили Чунсэ Киле, который заставил свою жену рожать в шалаше. Постановили: осудить поступок. Даже его старуха, которая не хотела расстаться с сеоном, и та говорит, что правильно рожать женщине в доме для родов.
Много разных мыслей и разговоров вызвала эта нанайская книга. Хорошо. Теперь он спросит еще охотника про другое: видел ли тот рано утром, как на дальней сопке лежал первый снег? К полудню он растаял. Но птицы сильно беспокоились и рано начали перелет. Теперь уже почти все улетели. Значит, зима близко, и надо собрать охотников и распределить бригадиров. Что он думает насчет сыновей Одзяла, Оненка, Пассара и его, Актанки, младшего сына? Мальчики уже подросли, и хорошо бы из них сколотить бригаду, назначить им опытного бригадира и дать задание. Пускай соревнуются с другими.
Что же, можно сделать бригаду из молодых и назначить бригадиром, например, Онгачи. Онгачи был инструктором по физкультуре, он должен справиться. Нужно было посоветоваться еще и насчет других дел. Охотсоюз прислал план заготовки пушнины. В прошлом году белка шла хорошо, был урожай, на кедрах было много орехов. Этим летом дождей совсем не выпало, даже пожгло траву, и неизвестно, хватит ли для скота сена. Если белка не пойдет, за счет какого другого зверя можно выполнить план? Тут было много срочных вопросов. И есть еще один самый срочный вопрос, но для этого нужно созвать совещание охотников.
И Актанка пошел дальше. Прежде всего следовало зайти в промартель, передать телеграмму из Хабаровска, потом побеседовать с инструктором колхоза, приехавшим в его отсутствие из Малмыжа. Затем созвать совещание. Тут будут два вопроса: предстоящая охота и оборона. И он проделал все эти дела и созвал совещание.
Совещание началось в правлении колхоза. Скамеек не хватило, и сидели на окнах. Пришли все охотники, даже самые молодые, из которых впервые формировали бригаду. Первому Актанка предоставил слово Бельды. Бельды был старшим пионервожатым и имел значок ворошиловского стрелка и значок «ГТО». Значки зря не дают, и Актанка смотрел на них с уважением.