Три правила ангела
Шрифт:
Ленка обернулся к Люку. Кот только вывернул уши, он то ли ничего не понимал в человеческих законах, то ли, наоборот, разбирался в них слишком хорошо, но комментировать точно не собирался.
– То есть приступ Элизы Анатольевны и драгоценности никак не связаны? Но откуда тогда на юбилее взялась эта Степашка, да ещё с кольцом-фальшивкой? Очень уж вовремя она объявилась. Кстати, на самом деле, откуда она взялась? Вряд ли её хозяйка пригласила. Подожди, подожди… – Ленка потёрла лоб. – Тогда, в туалете, по телефону она сказала, что её притащил… Что-то такое… Дурик? Жулик? В общем,
Люк зевнул, показав нежно-розовую пасть и сахарно-белые клыки. Ему явно стало скучно.
– В том, что эта Степашка начала немедленно цепляться к Максу, ничего удивительного нет, она же так своей подруге и сказала. Но она опять приплела те же драгоценности! Почему, а, главное, зачем? И тут ещё самому Максу по голове дали, а он сказал, что это не Виталя. Но у него, у Петрова, то есть, по бизнесу неприятности. Вот, кстати, он сам говорил, будто станет делать то, что от него ждут, в смысле, тоже ждать, когда лицо заживёт. И сорвался на второй день. Почему? Неужели такое уж серьёзное стряслось? А зачем он меня с собой таскал сначала туда, потом обратно?
Ленка тяжко вздохнула и пририсовала к почти растаявшему сердечку стрелу.
– И главный вопрос, меня это всё касается? Или это не моё собачье дело? Выходит, что не моё.
Люк хитровато прищурился и отвернулся. Он-то точно все ответы знал, только коты тайн не выдают, на то они и коты, а не, допустим, какие-нибудь собаки.
Ленка снова тряхнула головой, как стоялая лошадь и решительно потянула из кармана телефон, второпях вывернув подкладку. Сначала в трубке долго и заунывно гудело, Старообрядцева хотела уже было отключиться, но тут вдруг так загрохотало, будто кто-то над её головой в кастрюлю половником со всей дури бил – мама так делала, прогоняя с огорода соседского злонравного козла Мишку.
– Слушаю! – рубанул за грохотом очень сердитый Максовый голос.
– Максим Алексеевич! – заорала Ленка, зачем-то зажав свободное от телефона ухо. – Я только хотела…
– Подожди, Лен, ни черта не слышу, – рыкнул Петров, – сейчас выйду. – Старообрядцева испуганно притихла, слушая, как машинный грохот становится всё тише, удаляется. Потом тяжко лязгнуло и стало глухо. – Ну вот так оно лучше будет. Ты почему не звонила?
– Максим Алексеевич, – с перепугу зачастила Ленка. – Элиза Анатольевна говорила, что беспокоиться о колье, а я не знаю…
– Какое ещё колье? – раздражённо перебил ей Макс. – Спрашиваю, почему ты пять дней не звонила? Я уж чёрте что напридумывать успел!
– Ты говорил, что терпеть не можешь, когда тебя дёргают, – подумав, осторожно напомнила Ленка.
– А ты больше слушай, что я несу, – совсем рассердился Петров. – Я ещё не такой пурги нагоню.
– А ты? – Старообрядцева стёрла пальцем заплакавшее конденсатными каплями сердечко на стекле. – Ты мне почему не звонил?
– Да потому что у меня твоего номера нет.
– Он есть у Светланки. И у Элизы Анатольевны. Ещё у Махрутки.
– Я знаю.
Помолчали. Правда, это было очень красноречивое молчание. Ленка прекрасно поняла, что ещё немного, совсем чуть-чуть и он бы начал названивать и Светланке, и Элизе Анатольевне, и Махрутке, а если б это не помогло, поднял бы на уши службу безопасности, у него же наверняка есть такая, потому что Петров буржуй и фабрикант. А раньше Макс этого не делал, потому как выдерживал характер. И ещё потому, что: «Как ты себе это представляешь? Я у Светланки твой номер спрашивать буду?» И, вообще, «им нельзя», «он не из тех, кто женится», «ничего же не было!». И другие, такие же логичные, серьёзные мужские глупости, которыми, по выражению всё той же Светланки, поголовно страдают настоящие мужики предклимактерического возраста.
А он понял, что она это всё поняла. Вот просто поняла своей женской чуйкой, хоть и «девчонка», «валькирия дурная», «в дочери годится» и «мало ли таких было, а сколько ещё будет!»
Мало, совсем немного. Ни одной.
Ещё они поняли, что дальше всё будет очень непонятно и непривычно, не ясно, как именно и совсем уж только бог знает, чем закончится.
– Я соскучился, – сердито буркнул, наконец, Петров.
– И я. – Ленка улыбнулась снегопаду за окном. – А ты, вообще, где? В Китае?
– В Китае я уже был. Теперь в Омске. Завтра с утра полечу в Новосибирск.
– А в наши края когда заглянёшь?
– Как только, так сразу, – огрызнулся Макс. – В пятницу. К пяти точно буду дома. Ключи от квартиры возьми у матери, они в японской шкатулке.
И отключился, правда, телефон тут же зазвонил опять, Ленка даже не успела руку опустить.
– Лен, из дома никуда не выходи. Поняла? – потребовал Петров. – Я серьёзно.
– Да куда я выйду? У меня даже больничного так и нету…
– Правильно, что нету. Я же ещё не вернулся. Поэтому сиди дома.
И снова бросил трубку, вернее, кнопку нажал. Ну милейший же человек!
***
– Лена? – услышала она, как и полагается, совершенно неожиданно, но даже не вздрогнула, просто Старообрядцевой очень захотелось нырнуть в мусорный бак вслед за только что выброшенным пакетом.
И дело не в том, что она выскочила на улицу лишь на минутку, а потому даже не причесалась, не в стоптанных тапочках и не старой куртёнке, накинутой на плечи. Просто вот когда она это вопросительное «Лена?» услышала, до неё и дошло: а ведь Андрей был не только Максовским сотрудником, но и его другом, а они, то есть этот самый Андрей и Ленка, целовались. И если б не вечная тормознутость Старообрядцевой, поцелуями дело не закончилось бы. Получалось, что она Петрову… Ну, не то чтобы изменила, но нехорошо, в общем, получалось-то.
Нет, всё-таки жизнь очень сложная штука.
Ленка вздохнула и нацепила самую приветливую улыбку.
– Здравствуйте, Андрей. А почему вы всегда так спрашиваете, будто не знаете, я это или на самом деле не я?
– Я вас искал. – Блондин даже не попытался улыбнуться в ответ, да и выглядел он хмурым, напряжённым каким-то. – Но у меня же даже номера вашего нет.
– Ни у кого нет номера моего телефона, – под нос буркнула Ленка. – Потому как это страшная государственная тайна.
– Лена, понимаете… – Красавчик нервно прочесал пятернёй чёлку. – Случилось… Большая неприятность случилась. Короче говоря, Макса арестовали.