Три сестры. Анна
Шрифт:
Краснодеревщик встретил меня приветливо.
– Как же, как же! Помню я заказ вашего дедушки, лёгкого ему пути. Мой дед никому его не доверил. Хотя мастера у нас хорошие, ведь все под нашей вывеской работают. Только вот удивительно, что же такое с мебелью могло случится, что потребовались услуги краснодеревщика?
– удивился фрай Редкинс, хотя сам он представился мастером Редкинсом.
– Столярная компания Редкинс на изделия своих мастеров даёт столетнюю гарантию, а на те вещи, что изготовлены именно мастерами Редкинс сто пятьдесят лет!
– Не буду
– Вздохнула я.
– С мебелью в моём доме случился сорр Фрег. На рабочем столе моего отца, он умудрился что-то жечь в пепельнице.
– Я подозревал, что именно эта напасть и приключилась, - с серьёзным выражением покачал головой мастер, словно речь шла не о человеке, а о каком-то жуке-древоточце.
– Я конечно возьмусь за восстановление, и даже могу гарантировать, что вы сами не поверите, что эта мебель служит вашей семье уже третье поколение. Но, фрау Анна, сорр Фрег не является случаем, предусмотренным гарантийными обязательствами. Восстановление может вам дорого обойтись. Реальный ущерб я смогу оценить только при осмотре. Но дерево дорогих пород, если память не изменяет, то северный орех и тейсмирский дуб, фурнитура, рубиновый лак по массиву и расплавленный янтарь по резьбе...
– Мастер Редкинс, я всегда считала, что мебель в нашем доме, это произведение искусства. И представляю, насколько тонкая работа потребуется от опытного мастера, чтобы вернуть былое великолепие. Именно поэтому первым делом обратилась к вам. Вы моя единственная надежда!
– решила я соответствовать собственному имени и подлить маслица в размышления строго мастера.
– Само собой, фрау, само собой! Кто же может достойно восстановить работу мастера Редкинса кроме другого мастера Редкинса?
– но было заметно, что старику приятно.
– А ведь это был последний заказ для моего деда, последняя песня так сказать!
С мастером мы договорились, что он посетит мой дом на следующий после проверки день для оценки размаха "приключившейся с мебелью беды". И вот такой вроде не явный, но о многом говорящий момент. Когда упоминали Томаса Саргенса, его отца, когда мастер упоминал своего деда, то добавляли своеобразное пожелание "лeгкого пути". А вот о сорре Фреге я такого ещё ни разу не слышала. Вспомнила романы Бронте о том времени. Вот уж действительно, время, когда репутация значила не меньше, чем состояние.
Выходя из конторы фрая Редкинса, я заметила чёрного котёнка, игравшего со стружкой. Даже остановилась на пару секунд, но потом продолжила путь, про себя отметив, что котят в этом году видимо слишком много развелось в Тервеснадане. И именно чёрных.
Ателье Баринса располагалось почти на границе Белого города, где стояли особняки аристократии, были разбиты красивые парки, и широкие авеню вели к императорскому замку, и Торгового города. Здесь были банки, рестораны, управы, театры, дома, зачастую соединённые с конторами, как аптека Саргенсов. Здесь жили и работали те, кто относился к третьему сословию империи. То есть место было явно статусным.
Ателье приятно выделялось строгостью фасада среди своих соседей.
– Доброго дня, мы приветствуем вас в стенах ателье Баринса!
– дружелюбно улыбнулась мне девушка лет шестнадцати, поднимаясь из-за небольшой стойки.
– Желаете полюбоваться новыми тканями из Жарклании или ищете какой-то особенный цвет?
– Доброго дня, мне бы хотелось обсудить заказ на несколько комплектов штор, - сразу обозначила я цель своего визита.
– Несколько комплектов? А для каких комнат?
– раздался мужской голос от входа в подсобные помещения.
– Прошу прощения, я не представился, Антуан Баринс. Ательер.
– Ательер Антуан, - кажется, что этот мужчина свою работу ставил выше происхождения, как и мастер Редкинс.
– Я фрау Анна Саргенс. И сейчас намерена получить наследство. Самое главное, это дом моей семьи. За время моего замужества всё пришло в негодность и запустение. Поэтому обшивать необходимо весь дом. А также скатерти, постельное бельё, полотенца и салфетки для званных обедов.
– Весь дом...
– с каким-то заворожeнным выражением на лице повторил мужчина.
На вид ему было лет сорок. Сам он был невысокого роста, я и то, была выше. Одет был очень просто. Чёрные прямые брюки и чёрный же пиджак со стойкой. Огромные карие глаза и заметно вьющиеся волосы до плеч добавляли ему сходства со спаниелем.
– Позвольте, я вам кое-что покажу, - предложил он мне пройти в зал.
– Присаживайтесь! Девочки, принесите фрау чаю!
Он указал мне на небольшой мягкий диванчик и кресло, между которыми стоял небольшой столик. Почти сразу на нём появился поднос с двумя чайными парами и чайником. Также была розочка с джемом, сливочник и вазочка с бисквитным печеньем. Принесла всё это смутно знакомая девушка, наверное та самая Мартиша, дочка сорра Вильямса. Поставив поднос, она встала рядом с дверью, готовая выполнять новые распоряжения ательера.
– Смотрите, фрау. Обычно, выбирая шторы ограничиваются только основными полотнами, закрывающими окно в тёмное время суток. Но днём, когда шторы раскрыты, они висят недоделанной рамой с двух сторон окна, - свои слова он сопровождал демонстрацией на макете окна.
– Я предлагаю изменить подход к шторам. И использовать их как элемент декора!
– То есть?
– уточнила я, видя, что ательер волнуется.
– Добавить нижнюю штору, - выдохнул он, как мне показалось, на мгновение зажмурившись.
На макете окна появилась знакомая мне тонкая шифоновая занавеска. Здесь я действительно ни в одной комнате очень большого дома не видела подобного. Но я, видя общее состояние, решила, что они просто пришли в негодность. А память Анни и вовсе считала их отсутствие нормой, поэтому мне не бросилось в глаза отсутствие на окне тонких занавесок.
– Хм, - я сделала вид, что задумалась. Всё-таки мне показывали что-то прогрессивное, и видимо уже не раз оставшееся без должного понимания.
– А такой вариант, в одном тоне с основными шторами, это единственное возможное сочетание?