Три Учебника Успеха
Шрифт:
"(...) Французское общество потрясено было ужасными переворотами; оно прошло сквозь огонь и кровь. (...) Но на нас, благодаря бога! не были еще посланы жестокие уроки. Отчего же нашей литературе быть лихорадочной и судорожной? (...)" [Вяземский П.А.].
"...Он приводит к безнадежной скорби, к страшному сознанию" [Вяземский П.А.].
"За гробом тянулись попарно его друзья в слезах и похоронили его на монастырском кладбище при огромном стечении народа.
Погодин выбрал надпись из пророчества Исайи: "Горьким смехом моим посмеюся". [Смирнова-Россет А.О. C. 67] (См.: [Бунин И.А. Дневники (1881 1953)] Запись от 18.IX.33.). "Горе тем, которые зло называют добром и добро - злом..." (Ис 5:20).
Сформулировать тезис о предназначении
Наверное, правильно изложение некоторых сомнений и размышлений о понимании Максимом Горьким своего предназначения завершить следующей цитатой из работы Д. Быкова.
"Горнфельд был человек талантливый, отличный переводчик, и уж во всяком случае его свидетельства достоверны. Так вот, он рассказывал философу Аарону Штернбергу, что тринадцати- или четырнадцатилетним подростком Горький зашел к отцу Якова Свердлова, влиятельного большевика, впоследствии председателя ЦИКа. Отец Свердлова Михаил держал в Нижнем граверную мастерскую, у него по поручению хозяйки побывал подросток Пешков, и мастер-гравер вдруг ему сказал: "Ты будешь большим писателем". Он уже мечтал тогда о литературной карьере, но никому ни о чем подобном не рассказывал - его поразил пророческий дар старика, который он впоследствии приписывал всем евреям. Может быть, отсюда и знаменитое горьковское юдофильство, ненависть его к малейшим проявлениям антисемитизма, подчеркнутое уважение к еврейской целеустремленности, национальной солидарности, которой так мало у русских, и т. д. Кстати, официальная версия знакомства Горького с семьей Свердловых относится ко времени Всероссийской хозяйственной выставки, к 1896 году. Впоследствии Горький был крестным отцом старшего брата Свердлова - Зиновия - и дал ему свою фамилию" [Быков Д.Л.].
("Эта механистичность сильно ему повредила как писателю, на таком приеме большой книги не построишь - именно поэтому лучше всего удавались ему рассказы, основанные на одном, чаще всего физиологичном или страшном эпизоде" [Быков Д.Л.]."
М. Горький в своем творчестве ставил вопрос о своем предназначении. Например, он сам - проявляя большую внутреннюю силу - приводит слова Льва Толстого о себе: "Горький - злой человек. Он похож на семинариста, которого насильно постригли в монахи и этим обозлили его на все. У него душа соглядатая, он пришел откуда-то в чужую ему, Ханаанскую землю, ко всему присматривается, все замечает и обо всем доносит какому-то своему богу. А бог у него - урод, вроде лешего или водяного деревенских баб" (М. Горький "А.П.Чехов").
Да, "Human rights" все-таки не литературная, а правозащитная организация.
ГЛАВА 7. КНИГИ. БИБЛИОТЕКИ.
Генрих Шлиман познакомился с книгами рано. Пастор, будучи духовным лицом, вел церковные книги с записями о рождениях, смертях, бракосочетаниях... В силу этого пастор являлся в некотором смысле автором таких церковных книг. В записях мог проявляться определенный литературный талант. У биографов Генриха Шлимана, вроде бы, ощущается какое-то удивление, когда цитируется запись, сделанная пастором Эрнстом Шлиманом в связи со смертью его первой жены. Удивление вызывается сопоставлением субъективных суждений насчет его (пастора) отношения к первой жене Луизе и искренней скорбью отца семейства, проявившейся в записи.
Для примера
Пастор Эрнст Шлиман в связи со смертью первой жены Луизы опубликовал также некролог в местной газете: "(...) И теперь я, преисполненный глубочайшей скорби, стою в окружении сирот моих, по малолетству не способных осмыслить величину их утраты, и молюсь ..." [Вандерберг. С. 423]. Можно обратить внимание на выразительность и стиль. "Стою в окружении сирот"! Церковные книги был частью жизни пастора, и в силу этого, частью жизни пасторской семьи. Генрих Шлиман рассказывал о своем детстве, об общении с Минной Майнке: они "сидели в восхищении перед церковными книгами (...); древнейшие записи о рождениях, свадьбах и смертях, занесенные в эти регистры, имели для нас особое очарование" [Шлиман Г. Илион. Т. 1. С. 39].
Пастор Эрнст Шлиман, проживающий в Анкерсхагене, приобретает книгу о раскопках в Помпеях, что в художественной интерпретации Г. Штоля потребовало экономии на еде для всей семьи в течение месяца [Штоль. С. 35]. Тем не менее, Эрнст Шлиман шел на приобретение за немаленькие деньги книг для развития детей, в том числе и Генриха.
В биографиях Н. Гоголя упоминаются цены на его книги, издаваемые в России, при его жизни. Один из примеров: 10 рублей, 50 копеек (за книгу "Приключения Чичикова, или Мертвые души", 473 стр., Москва, 1842 г.) [Труайя А. С. 366]. ("Мне бы хотелось, чтоб изданье продава<лось> дешевле: за 5 томов пять, шесть целковых, не больше" (Н.В. Гоголь - С. П. Шевыреву, 7-го ноября <1850>) [Гоголь Н.В. Письма. 1848-1852.].
Самый примитивный и грубый и упрощенный пересчет: умножайте "те" рубли на 1 (1 грамм золота в рубле) и умножайте на 2500 рублей (весьма приблизительная стоимость грамма золота, выраженная в современных рублях РФ). Даже если затем поделить на 2 или на 4 (всегда можно что-то подкорректировать, или поспорить о цифрах), то, при любом варианте, полученный результат будет не мал. (До дешевых изданий И.Д. Сытина, осуществившего революцию в издательском деле и в ценах на книги, было еще весьма далеко).
Закончился детский счастливый для Генриха анкерсхагенский период. Впереди были Ной-Штрелиц (Нойштрелиц), Фюрстенберг, Гамбург, Амстердам. В каких-то случаях у Г. Шлимана были условия для чтения книг, где-то условия чтению и книгам не благоприятствовали. Но вот Генрих Шлиман обретает материальную независимость. Один из предметов интереса коммерсанта Г. Шлимана в Петербурге, в России становятся книги, чтение, литература.
"По-прежнему вставал он в пять часов утра, работал усердно в конторе, по нескольку часов ежедневно проводил на складе: не доверяя приказчикам, сам показывал покупателям товары. Каждую свободную минуту проводил он за книгами, особенно жадно зачитываясь русской литературой. Пушкина и Лермонтова он знал едва ли не наизусть" [Мейерович М.Л. С. 50].
"...Шлиман, хотя и проводил все время на бирже, оказывается, успевал читать Гоголя" [Богданов И.А., 2008 а. С. 161].
Петербургская библиотека в связи с завершением коммерческой карьеры была передана сыну Генриха Шлимана Сергею [Богданов И.А., 2008 б. С. 150-151].
В Париже Г. Шлиман, успешный домовладелец и рантье, обладает значительной библиотекой. Ее судьба беспокоит его в период франко-прусской войны 1870-1871 года (а ведь было о чем беспокоиться: несколько парижских домов, другое парижское имущество). Переодевшись в одежду почтмейстера, он, назвавшись именем почтмейстера и предъявив его документы патрулям германской армии, с риском быть принятым за шпиона, пробирается в осажденный Париж. И дома, и библиотека сохранились. В письме, посланном из Парижа 14 марта 1871 года, он пишет: "я целовал свою библиотеку, как целовал бы воскресшего от смерти любимого ребенка" [Мейерович М.Л. С. 89-90].