Три выстрела
Шрифт:
– Не до себя.
Троцкий согласно кивнул.
– Дело лично ведешь?
– Нет. Пока ехал в Петроград, Свердлов поручил расследование Юровскому.
Троцкий хмыкнул и на какое-то время оставил Дзержинского в покое, прикидывая в уме расклад сил. Наконец, выцедил:
– Но сейчас-то ты здесь.
Председатель ВЧК зыркнул, желваки едва заметно заиграли на худом, бледном лице.
– Сейчас не до выяснения отношений, кто старше. И куда важнее выявить тех, кто стоит за покушением, чем...
– И кто стоит за покушением?
– возвысив голос, перебил Дзержинского
– Англичане или эсеры.
– Логично.
Автомобиль въехал в Кремль.
– Яцек, я буду у себя. Распорядись принести мне бюллетень по Ильичу.
Лишь по глазам можно было заметить, сколь оказался удивлен Дзержинский обращением "Яцек". Этой старой партийной кличкой теперь называли его немногие.
– Хорошо.
Троцкий, не обращая внимание на часовых, вытягивающихся, словно в старой армии, в струну, - лишь чести не отдавали для полного сходства, - побежал к квартире Ленина. Но его остановили беспощадные врачи во главе с Крупской:
– К Владимиру Ильичу сейчас нельзя. Нужен покой, покой, еще раз покой.
Раздосадованный Троцкий пришел в свою позаброшенную кремлевскую квартиру с простой мебелью. Выходцы из семей квалифицированных рабочих, мелких лавочников, обнищавших дворян, проведшие большую часть жизни в низкопробных гостиницах, дешевых меблированных комнатах, каторжных бараках, неожиданно ставшие министрами революционеры вряд ли бы смогли сразу воспринять подобающую положению роскошь.
Пришел вестовой с бюллетенем:
"На 8 час. 30 мин. сообщается: Пульс -- 110, температура -- 37,3, дыхание -- 22. Общее состояние удовлетворительное; осложнений пока нет".
В дверь постучал и, не спрашивая разрешения, вошел Белобородов, недавний председатель Уральского Совета, упраздненного колчаковцами.
– Здравствуйте, Лев Давыдович.
– Здравствуй, здравствуй, Александр. Вот кого не ожидал в Москве встретить, так это тебя.
Белобородов развел руками:
– Многие с мест сорвались, - Наркомвоенмор испытующе посмотрел на Белобородова, последний взгляд холодных, ярко-синих глаз выдержал с легкостью.
– Наши уральские почти все здесь.
– Так, так. Что же, заходи. Хотя нет, распорядись насчет чая, я только с дороги.
Белобородов тот час пошел исполнять приказание Троцкого.
– Так, так, - повторил Троцкий, на этот раз уже в пустой комнате.
– Вся шайка цареубийц, стало быть, в сборе. Так, так.
На самом деле, наркомвоенмор симпатизировал Белобородову, причем дружба была взаимной. На Восточном фронте пути их пересекались, Троцкий даже подсказывал, как молодому Председателю Уралсовета оправдаться в печати за акцию с Романовыми. Белобородов честен, слишком честен для своего времени и своего положения. Троцкому не составило труда разузнать, что Юровский на следующий день после расстрела Романовых отправился к месту захоронения и в нижнем белье убитых набрал с полпуда драгоценных камней. Камешки до сих пор у бывшего коменданта дома Евпатьевых. А сам Юровский в свою очередь фанатично честен и фанатично предан Якову. Следовательно...
– Ах, Саша, Саша. И как ты угодил в эту теплую еврейскую компанию?
Действительно, рухни
Белобородов вернулся с чаем и сушками.
– Ну, рассказывай, Саша, что у вас тут творится.
– Беда, Лев Давыдович, беда. Владимир Ильич плох, к нему не пускают, - оба партийца сокрушенно вздохнули.
– Второго сентября - заседание ВЦИК. Надо выступить единым фронтом.
– Яков тебя именно за этим прислал?
Белобородов кивнул.
– Какова повестка?
Белобородов торопливо достал из кармана листок.
– О введении в армии индивидуальных знаков отличия, - Троцкий кивнул и поморщился.
– Доклад товарища Петерса о ходе расследования дела о покушении на товарища Ленина.
– На этот раз на лице Троцкого заиграла ироничная усмешка.
– И что мы там услышим?
Белобородов лишь пожал плечами.
– Ваш доклад об объявлении страны военным лагерем, создании Революционного Военного Совета Республики и введении должности главнокомандующего. Также Яков Михайлович предлагает объявить в Вашем докладе о создании Совета Рабочей и Крестьянской Обороны.
– И кого Яков Михайлович планирует на эти должности?
Белобородов покраснел.
– Яков Михайлович просил передать, что во главе Военного Совета он видит Вас, а остальные должности предлагает обсудить сегодня вечером вместе с Вашим докладом.
– Передай Якову, я буду у него сегодня в девять вечера. Да и, - бросил он вслед Белобородову, - с Царицынского фронта приехали?
– Нет. Телеграмму прислали. Они объявили массовый террор.
Доклад был готов, должности поделены по братски, раз уж Свердлов сегодня пошел навстречу. Себе - должности главнокомандующего и Председателя Реввоенсовета, Якову - Совет. Раз исполнительные органы, - что правительства, что партийные, все одно под ним. Лишь столковаться теперь, как других подвинуть не обидевши.
Ближе к полуночи в дверь постучали.
– Товарищ Троцкий, Вам записка.
"Немедленно зайдите. Возьмите с собой Доклад.
Н. К. Крупская".
– Вот так штука, - только и молвил наркомвоенмор.
Троцкий шел по коридорам Кремля. Грязным и неубранным. Неустроенным, временным. Часовых много, а дворников - ни одного! Квартира Ленина - одновременно его рабочий кабинет, комнаты жены и незамужней младшей сестры, а также зал для заседаний. Пока писал доклад, наркомвоенмор размышлял о том, где же будет заседание. Теперь сомнения, похоже, отпали.
Наркомвоенмор вдруг остановился.
Проклятие!
Он настолько устал, что побежал не думая. Совершенно не думая. Написала жена, а не сам Ленин. И что ждет его на квартире Председателя Совнаркома? И Председателя ли еще?
"Не паниковать"!
Если решили расправиться, накрыли бы дома. Делить полномочия над телом вождя? Уж слишком безнравственно, ни к чему.
А может, и не было никакого покушения?
Инсинуация?
Террор идет вовсю, покушение как повод... И заодно соратников проверить. Троцкий ухмыльнулся, его на мякине не проведешь. В докладе имен нет.