Тридцать дней
Шрифт:
— Правда, не знаю, Игн… Ирис. Когда я забрал тебя из Черного замка, я был в таком бешенстве, что едва удержался от желания броситься искать рыжего.
— Как с Венном, — вдруг поняла я.
— Да, — кивнул Скай. — Нечто подобное. Как и в тот раз, когда я создал Венна, во мне бурлила сила. Распирало. Должно быть, гнев как-то способствует ее увеличению. Только с Венном всё вышло случайно, и форма змея вышла из-за того, что я думал: «Раздавлю змею». Скорей всего, это и способствовало формированию образа. С Искрой же вышло иначе. Тоже не совсем осознанно, и попроси меня повторить, вряд ли это выйдет. Просто я вспоминал, как ты показала ее тельце. Твои слезы… В общем, я держал ее в руке и думал, что хотел бы облегчить твои страдания и вернуть крысе жизнь. В голове появился так ясно сложилась картинка, как ее кости встанут на место, ткани исцелятся, она вздохнет и откроет глаза. Шевельнет лапками, дернет хвостом… Тьма, не знаю, как объяснить. Ток магии получил направление и четко сформированный мысленно образ ожил. Я смотрел на то, как дергается хвост и думал, что схожу с ума, грежу наяву. Но вот Искра переворачивается в моей руке, пищит и… Ирис, она меня укусила! Вы не умеете быть благодарными. Одна укусила, вторая избила. Ну, ладно, без спасибо я могу обойтись, но увечить-то зачем?
Он говорил. Говорил много, немного бессвязно, иногда едва не захлебываясь, и я поняла, что Скайрен Аквей только сейчас начал расслабляться. Всё скопленное напряжение и тревога покидали водника в это мгновение. Я смотрела на него и никак не могла наглядеться. Всё, что Скай сделал для меня, несмотря на то, сколько я издевалась над ним, не взирая на всеобщую ненависть, на мои страшные деяния, совершенные в ослеплении своей верой — всё это было несоизмеримо обычному скупому спасибо. И все-таки он заслужил его.
Я ссадила Искру с рук, подалась вперед и, обхватив лицо водника ладонями, хрипловато произнесла:
— Спасибо.
Аквей замер на полуслове, глядя мне в глаза. Он медленно поднял руки, накрыл ладонями мои пальцы, сжал их и ответил отрывисто:
— Не мог… иначе.
— Почему? — спросила я шепотом.
— Потому что… — так же шепотом ответил Скай. — Я.
Взгляд его скользнул по моему лицу, остановился на губах, и водник судорожно вздохнул. Его руки вдруг обхватили мою голову, пальцы зарылись в мокрые волосы.
— Что ты, Ска…
Договорить я уже не успела, потому что он порывисто прижался к моим губам, смял их в голодном жадном поцелуе, вырвав из моей груди слабый вскрик. Вцепилась пальцами ему в плече, сминая ткань рубашки, отвечая на поцелуй со всем пылом изголодавшейся по нему души. Чтобы не связывало нас, но сейчас оно прорвалось наружу, не встретив сопротивления. Вспенилось полноводным потоком и понеслось, сметая на пути остатки сознания и воли.
Скай поднялся на колени, подался ближе, и я, не удержавшись, упала на спину, увлекая его за собой. Возмущенно пискнув, в сторону отскочила Искра, увернувшись от наших тел. Но это почти не коснулось меня, оставшись за границей моего мира, сузившегося до одного человека, целовавшего меня с той же ненасытностью, которую чувствовала я. В это мгновение для меня существовала только Скайрен Аквей — моя жертва, мой похититель, мой спаситель, и единственный желанный мужчина, будивший во мне страсть даже тогда, когда у меня не хватало прозорливости, чтобы понять, что на самом деле тянет меня в одну и ту же темницу.
Он на мгновение отстранился. Грудь водника тяжело вздымалась, лицо вдруг исказилось, словно ему стало мучительно больно.
— Я не…
Задыхаясь, начал он, и я испугалась, что Скай снова остановиться, опять отступит, ведомый долгом и обещаниями. Я рывком подалась к нему, вновь впиваясь в губы. Не оттолкнул, не убрал моих рук, стиснувших его в объятьях. Обнял сам, сжав так сильно, что я расслышала хруст собственных ребер. А я ликовала. Не отпущу! Ни в этот раз. «Мой!» — кричало сознание. «Мой!» — выстукивало сердце, ускорившее свой бег.
Я несильно толкнула его, вынуждая лечь на спину. Нервными дерганными движениями расстегивала поясной ремень, стремясь не оставить ему возможности сбежать от меня. Пусть это случится только раз, но сейчас я не отдам и секунду единения за всю свою долгую жизнь. Скай приподнял бедра, помогая мне приспустить его штаны. На большее не было ни сил, ни терпения. Я хотела его. Хотела всего без остатка. Раз и навсегда, хотя и готова была смириться с тем, что водник скажет позже, но позже! И более не медля, я перекинула ногу через бедро Ская и прижалась к его напряженному от желания члену.
— А-ах…
Стон сладкой муки сорвался с моих уст и растаял с дуновением ветра. Ладони Ская накрыли мою грудь, я прижала к ним свои ладони и неспешно двинула бедрами, скользнув влажным лоном по всей длине мужской плоти. И словно награда моего слуха коснулся ответный стон. Я снова потерлась о затвердевший член, не в силах остановится под надвигающейся лавиной, пьянящего удовольствия. А потом мир взорвался на миллиарды сверкающих осколков. Оргазм подхватил меня и понес, словно полноводная река. Крик наслаждения умчался именем водника к темнеющему небу.
— Невозможная, — простонал мне в губы Скай. — Невыносимая. Моя.
Он перевернул меня, поймав губами последний вздох затухающего удовольствия. Покрыл быстрыми влажными поцелуями щеки, скулы, подбородок, шею, вернулся к губам, а еще через томительно долгое мгновение я почувствовала, как его плоть заполняет меня.
— Да-а! — торжествующе воскликнула я и надавила ладонями на ягодицы, желая срастись с ним воедино.
— Да, — хриплым шепотом ответил Скай, приподнимаясь надо мной.
Он уперся ладонями в землю и сделал первое движение, неспешное, изматывающее томительным ожиданием последующего толчка. Я приподнялась на локтях, потянулась к его губам, не желая расставаться даже минуту.
— Не оставляй меня, — шепнула я.
— Никогда, — ответил водник, вновь прижимая меня к земле своим телом.
Он сильным толчком снова заполнил меня до предела. Вновь и вновь, резко, мощно, вырывая из моей груди вскрик за вскриком. Задыхаясь, я выгибалась ему навстречу, двигалась с ожесточением, накидывалась на его губы, словно голодный зверь на добычу, пила его хриплое дыхание, ловила громкие стоны и никак не могла насытиться. Словно измученный жаждой путник, я пила из чистого родника, жадно глотая обжигающую холодом воды, но оторваться сил не был.
— Не могу… — прохрипел Скай. — Не могу остановиться, не могу насытиться…
И плотина, еще сдерживавшая накатывающий оргазм, взорвалась, вновь смыв меня потоком наслаждения. Я распласталась по траве, вдруг потеряв последние силы, откинула назад голову, и с губ сорвался протяжный стон, почти беззвучный, потому что силы в одно мгновение покинули мое тело, осталось лишь наслаждение, превратившее меня в бесхребетную медузу, таявшую под лучами мужской страсти. Губы Ская прижались к моему горлу, и полустон-полурык огласили притихший лес. Он вжался в меня, избавляясь от своего желания горячим потоком семени. А когда его дыхание немного выровнялось, Скай выдохнул: