Тридцать три урода. Сборник
Шрифт:
Аглая.Ваня, тебе не жалко было бросать их всех?
Ваня (хохочет).Кого, жадные фиалки?.. Ха, ха! А ты не бросила меня? На все, на голод без утоления. Ты, моя любовь! Моя любовь не бросила меня на голую страсть? Я бросаю сегодня, меня бросили вчера… Ха, ха… (Внезапно, со страшным напряжением.)Страсть жестока, Аглая. В страсти стискиваются зубы и сверкают ночные глаза. Страсть разрушает и вызывает встречную искру ненависти. Страсть голая и выбрасывает любовь за борт, хочет одна быть, хочет убить и сама умирает…
Аглая (стонет).Молчи, мне больно. Не хочу слов… не понимаю…
Ваня.Запахи — как страсть. Фиалка пахнет жестоко. Если надышаться — умрешь. Она ядом запаха зовет бабочек уродливых, пыльных, мягких, ночных… Запахи — яды. (Нюхает безумно вокруг, раздувая ноздри.)Дай платок (Мучительно.)Дай! Это он тоже пахнет… волосы… фиалки, все! Ничего не знаю. Слушай, это ее дух… Все египетские ночи раскрыла! Сто раз умер бы за полчаса во ста пытках. Да я и умирал сто раз! Ничего даже не помню. (Как в бреду, зовет слабым голосом.)Аглаечка, мир весь передо мной вскрывался. От меня ничего не оставалось, — даже не слабость, прямо смерть… в могиле… и все во мне… (Переворачивается на спину.)Слышишь, иглы в черных соснах трутся, звенят?.. Все — живо, тянется, тянется… Всего хочу — и… сладко не мочь. (Вытягивается, подымает вверх устало и счастливо руки.)Я растаял, как пена в воде. Слышишь, близко камень к камню тянется… (Глядит вверх большими глазами.)Я за месяцем вижу дальше свет и глубину, глубоко, глубоко, глубоко… Слышишь, все тихо, а поет… (Пугливо в сторону.)Аглая, Аглая, не смейся. Звезды пахнут в небе. Небо без дна… синее до жадности, — жадно, жадно, жадно синее… Тону в нем и еще хочу, глубже хочу еще, и еще вверх, — дна корням нет, я сквозь землю пророс глубоко в бездну неба… Во всех вышинах смерть… Там чудовища небес. (Вскакивает; внезапно криком.)Я с ума схожу… не понимаешь? Это она научила. Вот что значит — жечь тело. Прочь жизнь, на что жизнь. Всю стоит бросить, всю вот так, для такой одной минуты! Пусть лопают чудовища! Эй, ко мне, ты, любовь, иди учиться у страсти!
Охватывает Аглаю обеими руками, еще раз падая к ее ногам.
Аглая (высвобождаясь).Подожди, подожди. Я не твоя. Я только себя слышу, себя вижу. Моя любовь зажгла мне душу. Должна ее понять, чтобы она живила. Жизнь, жизнь! Где моя жизнь?
Ваня (становится перед нею. Раздвигает широко руки по обе стороны от себя. Медленно, негромко).Страсть и смерть на чашках весов. Одна кличет другую. По линии равновесия скачет жизнь.
Аглая (отходит от него. Уныло).Откуда? куда? откуда? куда? (Опирается спиною о ствол высокой сосны, вся в узкой полосе месяца, делает слепой жест мимо Вани.)Я слепа. Моя любовь в плену. Как пленной снести пленную любовь? (Кричит.)Алексей, ты бросил меня на загадку. Ты, помощник (Рыдает глухо.)Разрешитель!
Ваня (в глухой злобе).Твоя любовь сковала себе свой круг, вот почему ты слепа. Ты не видишь. (Страстно.)Ты не видишь меня. Я не в круге! Вот почему ты провела мимо меня руками. (Роняет голову.)Аглаечка, я все расточил! Я был щедр! Пусто здесь. (Указывая на грудь.)Пустыня! Не к тебе ли шел? И одинок!
Аглая (в своем бреду не слыша его).Моя любовь
Ваня (хватает ее грубо за плечо).Это я научил тебя такой страсти. Я — твой. Ты не его.
Аглая (не замечая боли сжатого плеча. Все улыбаясь блаженно).Мы были давно, давно, да, девять лет тому назад, у озера. Оно казалось нам без дна и до краев полным. В его зеркале мы видели небо и горы, и облака, и омытые деревья, и траву с ее цветами. И я была одинока, покинута с твоим бедным сыном. Он сказал мне: «Аглая, моя любовь к тебе — то озеро. В ней небо и горы, и облака, и деревья, и трава отлогих берегов». В нашей любви, Ваня, стал весь мир — и мы довлели.
Ваня (вне себя, тряся ее за плечо).Аглая, Аглая, в твоей любви весь мир. Но для меня в твоей любви нет места. Твоя любовь — железное кольцо. Твоя любовь — мертвое зеркало, не живая вода. Я пить хочу… (Аглая тихо стонет под его пожатьем. Он хватает ее за другое плечо. Трясет, обезумев.)Один глоток, один, последний, как первый, — твоей любви!
Пущин появляется слева на песке. Пройдя несколько шагов, останавливается. Прислушивается, втыкает фонарь в песок и бежит вокруг камня к борющимся. Ваня отпускает Аглаю и исчезает в лесу. Аглая стоит, высоко дыша.
Пущин (в ужасе).Кто это был?
Аглая (с трудом).Вор, вор!
Пущин.Напугал вас? Думал — у вас деньги?
Аглая (с внезапным звонким хохотом).Вор не ворует денег!
Пущин (в ужасе слушает ее смех и слова, берет ее руки. Глухим голосом, глядя ей близко в глаза).Аглая, успокойтесь, придите в себя. Вы живы! (Его голос прорывается в яркую радость.)Аглая, как я вас искал!.. Скажите просто, что случилось? Кто этот человек?
Аглая (таинственно).Он минуточки ворует, минуточки.
Пущин (тянет ее. Решительно).Пойдемте, Аглая.
Аглая (покорясь бессознательно. Веселым голосом, почти напевая).Из минуточек плетет вечность. Для вечности изменяет минуточкам.
Пущин (в отчаянии).Аглая, Аглая, где вы прятались? С вами худшее случилось. Дитя мое, Бога ради, придите в себя!
Тянет ее за собой. Она поддается.
Аглая (вдруг резко останавливается. Хрипло).Куда?
Пущин.Домой, домой. Потом в город — ко мне… Дам морфия.
Тянет ее еще несколько шагов вперед.
Аглая (еще останавливаясь).Мой дом дальше. (Сердито.)Ваш дом с окном. Не хочу. Я, Пущин, мыслью не умею. Я болью пойму. Во мне такая боль… ах, вы не понимаете такого страдания!