Тридцать три урода. Сборник
Шрифт:
Стонет.
Пущин (громко, в суетливом отчаянии).Дети, Аглая, детки… Они были в лесу. Они давно вернулись. Где мать? Дети, Аглая!
Аглая (быстро, певуче).Детки мои, вы вернулись из лесу. Дома матери нет. Мать на берегу. Мать ждет. Подождите детки и вы. Мать придет. (Строго.)Дети любят ясную мать. Чтобы сквозь светилась мать. Вот мать!
Пущин бережно охватил ее стан и почти несет ее, ослабшую. Она плачет.
Аглая (уже совсем на берегу, близ воды, где горит воткнутый в песок
Пущин останавливается.
Аглая (просыпаясь, тихо).Пущин, вы знаете, где он? О Боже, никто не знает, где он!
Рыдает.
Пущин (ласково).Оставьте его. Пусть страсть остужается о страсть. Вы любили. Довольно. Пойдемте со мной.
Аглая (приветливо).Нет, нет, здесь моя мука будет плясать для моей любви.
Пущин (сухо рыдая).Она безнадежна!
Влечет ее изо всех сил.
Аглая (кричит дико).Ваня! Ваня!
Пущин (выпускает ее мгновенно. Опускает руку в карман и вынимает револьвер. Глухо).Так вот кто вор. Его и видел под окном. (Громко ей.)Вор, вор — он украл вас у меня, и себя — у себя. (Дрожащим голосом.)Довольно издевок.
Ваня мчится из лесу прямо на Пущина. Останавливается почти вплотную перед ним, против дула.
Ваня.Рука дрожит, доктор! Не выстрелишь!
Пущин роняет револьвер.
Аглая (без памяти, бросается ему на шею. Откинув лицо, жалобно).Милый, милый, пожалейте его. Он бежит, запыхался, ищет смены, зовет разлуку. Перед ним смерть — и он не знает, не знал, никогда не поймет, зачем была дана жизнь, — откуда? зачем? куда?
Ваня (тихо отодвигая ее).Уйди, Аглая. Там сядь. Качаешься. Отдохни. (К Пущину.)Старик, где ты нового огня в фонарь добыл? (Смеется.)Старик, зачем рука дрожала? (Спокойно.)Я устал.
Пущин (закрыл на мгновение лицо рукою, потом внезапно схватывая Ваню за плечи).Ты был сын, больше сына. Я тебя любил до преступления. Всю свою бедную жизнь хотел тебе передать. Что ты сделал с жизнью? Вся жизнь была открыта тебе тогда. Что ты сделал с мыслью? Чему ты отдал жизнь?
Ваня (горько).Моя мысль бросила меня на голую страсть.
Пущин (в отчаянии).Я тебе дал Аглаю.
Ваня.Моя любовь бросила меня на голую страсть.
Аглая, усталая, садится на песок, опирает локти о колени, прячет лицо в руках.
Пущин (обнимает Ваню, сухо рыдая).Я одинок Куда ты идешь?
Ваня (очень мягкий, ведет его к плоскому камню у воды).Садись, старик Скажу. Лучше поймешь, откуда пришел, чем куда иду. Слышишь запах? (Мучительно нюхает воздух.)Это чем несет с моря? Рыбой, солью, гнилой морской травой. Кто этого призыва не понимает, отец, — тот за штатом у жизни. Сильный запах. Страшный. Толкает. Толкает. Нужный запах! Слушай, отец. На рынке такие женщины… Меня одна научила, куда идти. А куда научила —
Пущин (долго слушает, закрыв лицо руками. Потом отнимает руки. Глядит прямо на Ваню. Его лицо принимает спокойный вид глубокой, непоправимой печали. Голос тверд и тих).Довольно, Ваня. Я понял. Видишь ли, все вы играете в жизнь, как дети, — вы, любящие и сладострастные. Слова любви наивны! И слова страсти наивны. Хочу! Желаю! Что же дальше? И жесты ваши в часы ваших любвей похожи на жесты детей в игре, ласке и борьбе. Детская жадность! Детская зависть к другому! Видишь ли? (Он тихо встает. Подходит к Ване.)Дети не умеют жить. Ушибаются слишком больно, барахтаясь в игре, и жадны не по желудкам. Довольно. (Он загорается немного.)Человечество вами платит красную дань жизни за право избранникам глядеть в мир со своих вершин, из своей тишины. (Горько.)Через тебя, Ваня, я много понял. Понял, что мыслью не уврачевать ваше безумие — себя укусившее, и гармонию не ввести в рев остервенелых буйволов. Отойти надо. Болотное отродие для моего черпака! (Громко.)Ты не сын мой, иди. Иди. Мое презрение тебе — обманувшему. (Отворачивается. Подходит нетвердою походкою к Аглае. Наклонившись над нею, с дрожью напряжения в голосе, громко.)Аглая, ты мне одна осталась. Я очень одинок Пойдем, Аглая! (Трогает ее за плечо.)Слушай, уйдем в жизнь мысли, с умильной скромностью и со святой верой в свой белый свет… Всякой правде благодарные…Тебе одно нужно, Аглая, — выздороветь. Я исцелю тебя. Я — врач. (Кладет руку ей на голову. Умоляет..)Проснись, проснись. Уйдем. Жизнь — несбывающийся сон! Жизнь — болото, где тина дна близка!
Аглая (не отнимая рук от лица, как во сне, из боли).Жизнь — боль несносная, разлука, забвение! Чего просить мне у тебя, Жизнь, мой медленный палач?
Пущин (низко нагнувшись над ней, ласково пытается отнять ее руки от лица).Безболезненности, Аглая. Бедное дитя, в вашей жизни только боль сильна! Проси, чтобы твое сердце ненасытное, задремав, приняло отдых от боли за счастье!
Аглая (роняет руки).Нет, нет. Жизнь, мой медленный палач, накаляй звенья муки, терзай темное сердце! (Встает.)Пускай кровь течет, пускай безразличие зовет к отдыху. Моя любовь — моя жизнь.
Пущин (прерывает ее).Ты несешь муку своей любви… Путь страдания перед тобой. К чему?
Аглая.Моя любовь любит мои терзания, боится дна, ненавидит покой.
Пущин (печально, любовно, как ребенку).Остановись, Аглая! Куда ты несешь свой порыв? Что ты знаешь?
Аглая (глядя на него невидящими глазами).Я несу через муку мой порыв. (Проводит рукой по лицу, ощупывая его.)Любовь ослепила мои глаза.