Тридевять земель
Шрифт:
Артём не без усилий сохранял самообладание. Она не спала – никогда ещё Марина не спала с открытыми глазами. Ну или Артём не замечал. И никогда она не лежала неподвижно, если Артём двигался или вставал – всегда меняла позу, даже во сне.
— Нет, я думал вслух, – Артём взял её за руку. – Уже поздно. В другой раз спрошу, когда голова будет ясной. Приятных снов!
— Приятных снов, Ортем, – улыбнулась Марина, и вновь улеглась. – Если вам не спится, могу спеть колыбельную. Хотите?
— Спойте, – Артём улёгся, и прижал её к себе. Вот ещё новость, подумал он. Ладно, буду считать, что мне это примерещилось. Ещё один вопрос без ответа – и есть ощущение, что ответа
Дни 60-61. Шёпот во мраке [оглавление]
И командование, и доктор Ливси подозрительно легко дали разрешение покинуть Рим. Разумеется, доктор настоятельно советовал не ставить опыты над собой, не пытаться войти в скольжение. Резкая боль - признак неполадок в организме, и, пока специалисты клиники и научного отдела, под руководством Марцелла Катона, не предложат объяснение, лучше не гнать лошадей.
Марина поручила Лилии множество мелких дел в Лондоне – если уж ехать, то с пользой для остальных. Артёму же шепнула только «возвращайтесь поскорее». Осталось только зайти к оружейнику: тот лично договорился о транспорте – в составе колонны – которым можно попасть в Лондон кратчайшим путём, а перед отправлением что-то собирается сказать, что-то важное.
Если не видеть Марину в её выходном наряде, легко решить, что хозяйка Артёма – Лилия. По словам Миранды, Лилия всегда любила наряжаться красиво и необычно, вот только со средствами всегда было трудно. Теперь, когда со средствами стало легче, Лилию не узнать. Просто блеск.
Она кивком согласилась подождать Артёма снаружи военного городка, хотя пропуски были на обоих. Не захотела входить. Можно было приказать, и вошла бы, но Артём подумал – и не стал настаивать: отношения Лилии с командованием всё ещё сложные: хотя все обвинения и всё такое с неё сняты, всё равно лорд Стоун и его подчинённые вряд ли забудут несколько крепких слов, которые тогда услышали от неё.
— Новый рюкзак, – указал оружейник. – И новый пистолет. На этот раз практически без металла, в обоих случаях. Пришлось повозиться; но, раз теперь мы знаем, что существуют «операторы», будем соблюдать осторожность. Мы знаем, что пока что вы не можете скользить, но стандартное снаряжение теперь всегда при вас. Вопросы?
— Один вопрос, сэр. Я тогда не слышал никого – только помехи в эфире. По вашим данным, это техника вышла из строя, или?
— Думаю, что «или». Рацию можно вывести из строя электромагнитным импульсом, но он должен быть такой мощности, что от самого человека мало что останется. Есть основания предполагать, что «оператор» и создавал помехи. Если вам интересно: по нашим сведениям, ракеты «последнего довода» сработали на территории «локации М». Возможно, это даёт нам некоторую отсрочку – мы успели увидеть уничтожение основной группы войск нечисти. Та, что шла коридором на Айур.
— Намёк понял, сэр. Как только смогу вернуться в строй, продолжим исследования.
— Не сомневался в вас, сэр Ортем, – оружейник пожал ему руку. – Выздоравливайте, сейчас это главное. Мой поклон вашей несравненной хозяйке и её очаровательным помощницам.
– - -
Лилия позвонила Глории, как только прибыли на перрон Ватерлоо в Лондоне; позвонил и Артём – Марине. Дома, на Земле (уже казалось, что там он жил много лет назад), у Артёма не было привычки звонить родным и близким. Да что говорить, ведь и просто побеседовать с человеком, с которым жил в одной квартире, толком и не успел. Теперь навёрстывал и удивлялся – почему такое простое и очевидное действие не приходило в голову раньше?
— Глория в отъезде, – озадаченно сказала Лилия. – Даёт концерты в Берлине и Пекине. Нас очень рады видеть в её доме, но – сначала дело, верно? Вам не страшно?
— Почему мне должно быть страшно?
— Бедлам – страшное место. Им детей пугают, если что.
— А я думал, душевное здоровье за столько лет научились уже возвращать. – Язвить Артём не собирался, но так уж прозвучало.
— Не всем, – Лилия, похоже, и сама не рада, что затеяла этот разговор. – Ну, раз вам не страшно, возьмите меня за руку! Можем пешком дойти, это не очень далеко.
– - -
Они шли молча; Лилия держала его за руку и улыбалась – молча. Смотрела по сторонам; Лондон, как и Лиссабон – город парков и величественной архитектуры; возможно, не такой величественной, как в Пекине или Москве, но тем не менее. Артём видел, как на них смотрят встречные – улыбаясь, и желая доброго дня. И конечно, он не оставлял без ответа, хотя бы вежливым кивком, ни одного доброго слова.
Люди определённо стали добрее. В целом и общем. Всё равно есть преступники, всё равно нужна полиция – видимо, некоторые черты человеческой природы никогда не изменить. Но всё равно чувствуется, что «человек человеку волк» – не про Айур.
Любопытно, почему они назвали лечебницу для душевнобольных именем одной из самых древних и страшных лечебниц в истории Земли? Ведь не в качестве насмешки? Кое-что Артём уже успел узнать, специально прочитал про Бедлам: прежде всего, это центр оказания психологической помощи. Учитывая, что смерть подстерегает человека на каждом шагу – в любой момент под ногами может вспухнуть «кротовина», и выползший изнутри «паук» или «демон» могут начать есть тебя заживо. Здесь демоны и нечисть в целом – не фольклор, это часть реальности. Люди сумели ужиться с этим кошмаром, что прячется за входной дверью, но даром для психики это всё равно не проходит.
Может, потому власти Парижа смотрят сквозь пальцы на мордобой, который принято устраивать в заведениях – при одном только правиле: никаких серьёзных увечий. Может, поэтому Гайд-парк Лондона – всепланетная танцплощадка, где молодёжь, и не только, выпускает пар. Может, поэтому римская Арена пользуется такой популярностью. Может, человеку нужна постоянная, грозная опасность, смертельная угроза за порогом, чтобы становиться добрым к себе и себе подобным.
…Пока он думал, они дошли до главных ворот Бедлама. Разумеется, там их ожидали; Лилия накануне заказала пропуски и пояснила, кого и почему они ищут. Их встретили радушно и препроводили в ту самую часть Бедлама – корпус – откуда, по словам Лилии, «не возвращаются».
— Наслышан, сэр Злотникофф, – ему пожал руку главный врач отделения. – Рад видеть вас, госпожа Корту. Чем могу помочь вам?
— У вас на лечении находится Вероника Корвус, – Лилия улыбнулась врачу. – Дело в том, что… – и изложила, вкратце, историю о том, как Марина, стечением обстоятельств, разучилась читать, и как впоследствии обучилась заново.
— Поразительно, – покачал головой врач. – Случай госпожи Корвус нетипичный. Мы не можем в точности сказать, что случилось. Если вкратце: она – полноценная личность. Основная её сложность – практически полная невозможность непосредственно общаться с людьми. Ни разговаривать, ни переписываться. Мы стараемся оградить её от контактов с людьми, в том числе с персоналом, используем технику, чтобы общаться, насколько это возможно. Когнитивные расстройства, в том числе вызванные неправильным обращением с переводчиками, давно уже умеют корректировать на месте, это рядовая ситуация. К нам сюда попадают только случаи, когда знакомые нам методики не работают. Что вы предлагаете?