Тригг и Командор
Шрифт:
Что хотел, то и получил.
Все эти громы и молнии могли быть лишь эффектным дополнением, подчеркивавшим серьезность момента.
Может быть, мне удастся когда-нибудь собрать впечатления от всех географических и погодных аномалий типа разных там землетрясений, извержений вулканов, ливневых снего-грязе-дождей и магнитных бурь. Это, конечно, при условии, что я не буду лениться.
Я многого достиг за последние годы. Стараюсь не пропустить ни одного вулканического извержения. И всегда знаю точное время начала процесса выброса как пепла, так и базальтовой лавы.
Папуасы, живущие в окрестностях
Все же, несмотря ни на что, есть в моей сегодняшней внешности что-то привлекательное.
Стоило мне разок всплыть на поверхность в шотландском озере Лох-Несс, как я стал тут же талисманом и для тамошних обывателей. Оказался я там совершенно случайно — просто изучал сейсмологическую активность тех мест и заплыл в подводный тоннель, который и привел меня в абсолютно бесполезное озеро.
С тех пор в Шотландии обо мне слагают легенды.
Думаю, у меня все-таки есть шансы покорить хоть одно женское сердце…
А вы как думаете, барон?
Несмотря на стилистическую достоверность этого отрывка, приходится признать, что он совершенно не соответствует объективной реальности. Вероятно, Шарлотта Крейг решила приукрасить попавший в ее руки текст придуманными романтическими фантазиями.
По свидетельству очевидцев, триггервильский ящер никогда не проявлял желания вернуть себе человеческий облик. Напротив, на протяжении последних нескольких тысячелетий Триггг45 многократно способствовал переходу множества достойных людей в благородное сообщество триггеозавров.
8. Цыгане Батарейной бухты и эмансипация
Волнорез Батарейной бухты. Полдень. Ария Хозе из оперы Бизе и валлийские фузилеры. Курляндские цыгане и их ансамбль цыганско-курляндской песни. Первый и второй завтраки. Коварный казбебуш из покоев Осман-паши. Основной инстинкт и равенство полов.
— Дорогой барон, а кто эти люди в ярких одеждах, что так живописно расположились в шатрах на этом пляже?
— Это курляндские цыгане. Мой сюрприз специально для вас. Держу пари, что вы давно не видели настоящих цыганских плясок и не слышали настоящего цыганского пения.
— Вообще-то я его никогда не слышал. Если не считать арию Хозе из оперы Бизе — ее декламировал итальянский тенор, стоя на одном из Геркулесовых столпов. Слышно было по обе стороны Гибралтарского пролива.
Сказать, что это было отвратительно, — значит ничего не сказать. Этот тенор, по примеру одного древнего грека, набил себе в рот камней и таким образом тренировался в громком пении. Он крутился и приплясывал на месте, колотил бубном по своей толстой ляжке и издавал мерзостные клокочущие звуки.
— А почему вы считаете, что это была именно ария из оперы Бизе, а не марш валлийских фузилеров из Лландогер-троу? Мне кажется, вы в точности описали именно его…
— Ну вряд ли в тексте марша фузилеров есть слова: «Тореадор, смелее в бой». В один из самых драматичных моментов этой арии певец случайно проглотил тренировочные камни и допевал партию уже без них. Так что некоторые слова я успел разобрать…
— Уверяю вас, что пение наших курляндских цыган не имеет никакого отношения ни к опере Бизе, ни к маршу фузилеров. Кроме того, в их репертуаре нет ни «Черных очей», ни «Ай дану данай» и разной другой цыганщины. Они исполняют марши полков легкой и тяжелой кавалерии Российской империи. Иногда по просьбе гостей поют гимн Непальского королевского дома.
Дисциплина у них образцовая, чистота казарм выше всяких похвал, а послушать их виртуозных барабанщиков к нам приезжают из самой Пруссии.
— Вы уверены, что говорите о цыганах?
— Я говорю о наших курляндских цыганах. Говорят, что их исторической родиной является не разноцветно-лоскутная Индия, а строгий и воинственный средне-гималайский Непал.
— Очень интересно… Не пригласите ли их к нашему шалашу?
— Сию же минуту…
Барон достал из кармана камзола боцманскую дудку и сыграл на ней «Большой сбор». Пестрое броуновское движение на пляже тут же прекратилось, и уже через несколько секунд у волнореза стояли по стойке «смирно» две шеренги непальских гурков, вооруженных барабанами и боевыми флейтами.
— Вот они, наши цыгане! Чудо-молодцы! Как вы их находите?
— Да, я узнаю этот типаж. Их непальские родственники обычно служат в спецподразделениях Британской армии и армии Ост-Индской компании. Вам повезло с музыкантами, барон! Как я вижу, среди них есть не только средне-гималайские азиаты, но и представители других благородных народов Европы, Азии и обеих Америк.
— Сегодня День Летнего Солнцестояния — в Триггервиль приехало много моих друзей. Все они являются резервистами нашего цыганского хора.
Как правило, заглядывают сюда по престольным праздникам и еще на тренировочные сборы.
— Я вижу, что среди ваших замечательных цыган есть и женщины. Они поют или танцуют?
— И то и другое. Кроме того, умеют метать в цель штыковые лопаты и убивать взглядом.
— Я в восхищении, барон! Еще не слышал ни одной цыганско-курляндской песни, но уверен, что такого танцевально-музыкального коллектива не было даже у самого короля-солнца Людовика Четырнадцатого. Дайте перевести дух…
Женская часть труппы просто сражает наповал… Как представлю их поющими, так сердце замирает.
Последний раз я был в таком состоянии лет шестьсот назад, в Тирренском море, когда во время извержения Везувия меня сначала накрыло пеплом, а потом по голове ударила шаровая молния.
— На вас, наверное, так подействовал синхронный выстрел голубых, карих и черных глаз курляндских цыганок. Не переживайте… Если бы они действительно захотели применить свое оружие в полную силу, то обязательно спросили бы на это разрешения у регента хора. Впрочем, перед тем как они запоют, я бы посоветовал морально подготовиться…