Тринадцать часов

Мейер Деон

Потом она вспомнила. Снотворное в спальне, но там сидит Тинки Келлерман.

Придется придумать что-нибудь другое. Может, здесь, в ванной, что-нибудь найдется? Алекса выскочила из-под душа, рывком распахнула шкафчик. Руки у нее дрожали. В спешке она хватала один флакон за другим и тут же отшвыривала их в сторону. Не то, все не то! Нащупала бритву — лезвие затупилось, бросила бритву на пол, принялась рыться на полочке. Ничего нет, ничего…

— Миссис Барнард! — окликнула ее Тинки Келлерман.

Алекса живо развернулась и заперла дверь на задвижку.

— Оставьте меня в покое! — Даже собственный

голос показался ей незнакомым.

— Прошу вас, мадам, откройте…

Алекса схватила пустую бутылку из-под джина. Держа за горлышко, грохнула бутылку о стену. Отлетевший осколок оцарапал лоб. Она оглядела зазубренные края разбитой бутылки. Подняла левую руку и что было сил резанула — от ладони до локтя. Кровь хлынула фонтаном. Она резанула снова.

Маутон и Груневалд сидели бок о бок на диване в гостиной. Деккер расположился напротив.

— У меня нет доказательств, — повторял Маутон.

— Вилли, расскажи им, что произошло, и все.

Они похожи на парочку комиков из черно-белого кино, подумал Деккер. Как их звали?

— Тот тип ворвался ко мне в кабинет и заорал, что убьет Адама…

— Что за тип?

Маутон повернулся к адвокату:

— Регардт, ты уверен, что меня не привлекут за клевету?

— Уверен.

— А если мне придется давать показания под присягой?

— Вилли, о клевете и речи нет.

— Регардт, я могу сломать ему карьеру. То есть… а если его все-таки убил не он?

— Вилли, у тебя нет выбора.

Неожиданно Деккер вспомнил фамилии белых комиков. Лорел и Харди! Вот кого ему напоминают Маутон и Груневалд.

— Мистер Маутон, так кто же это? — спросил он вслух.

Маутон глубоко вздохнул; кадык заходил на шее вверх-вниз.

— Джош Гейсер, — выпалил он и откинулся на спинку дивана с таким видом, словно спустил с привязи ураган.

— Кто?

— Они поют духовные гимны, — досадливо объяснил Маутон. — Дуэт «Джош и Мелинда».

— Никогда о них не слыхал.

— Не слыхали о «Джоше и Мелинде»? Да их все знают! Последний диск разошелся тиражом в шестьдесят тысяч, причем четыре тысячи раскупили всего за один день, когда они выступали на радиостанции RSG! Они настоящие звезды!

— И за что же Джош Гейсер собирался убить Адама Барнарда?

Маутон с заговорщическим видом наклонился вперед и понизил голос:

— Потому что Адам оприходовал Мелинду у себя в кабинете.

— Оприходовал?

— Ну, понимаете… занимался с ней сексом.

— Барнард? У себя в кабинете?

— Совершенно верно.

— А Гейсер их застукал?

— Нет. Мелинда призналась.

— Джошу?

— Нет. Всевышнему. Но Джош находился рядом и слушал ее исповедь.

Франсман Деккер не знал, что делать — то ли злиться, то ли смеяться.

— Мистер Маутон, вы, наверное, шутите.

— Да вы что! — возмутился Маутон. — По-вашему, в такое время я могу шутить?

Деккер покачал головой.

— Вчера под вечер Джош Гейсер влетел ко мне в кабинет, как вихрь, чуть Наташу не убил по пути. Сказал, что ищет Адама. Я спросил, в чем дело, а он сказал, что убьет его, потому что, мол, Адам изнасиловал Мелинду. Я пробовал его урезонить, попросил не орать так, но Джош был вне себя. Я спросил, откуда он знает, и он ответил, что Мелинда сама ему рассказала. Тогда

я спросил, что именно она ему рассказала, и Джош ответил, что она во всем покаялась. Мол, согрешила с Адамом в его кабинете, на столе. Мелинда уверяет, что в нее вселился бес, но он, Джош, знает: во всем виноват Адам, уж такие у него наклонности. Он собирался забить его до смерти. Он был вне себя. Когда я заикнулся, что Адам вроде не насильник, он схватил меня за грудки. Джош парень крепкий, до того, как обратился к Богу, выступал в шоу «Гладиаторы»… — Маутон снова понизил голос: — Говорят, он ничего не может… понимаете… как мужчина… потому что долго принимал стероиды.

— Вилли, это к делу не относится, — вмешался Груневалд.

— У него есть мотив, — возразил Маутон.

— Нет, нет… — Адвокат покачал головой.

— Значит, забить его до смерти? — переспросил Деккер. — Так и сказал?

— Еще он сказал, что убьет его… нет, он собирался его кастрировать, отрезать ему яйца и повесить их на платиновый диск у себя в гостиной.

— Наклонности Адама. О каких «наклонностях» говорил Гейсер?

— Адам… — Маутон помолчал. — Поверить не могу, что Адам мертв! — Он выпрямился и потер бритый затылок. — Он был моим другом. Моим компаньоном. Мы вместе прошли большой путь… Когда-то я сказал ему: однажды кто-нибудь…

В гостиной повисло молчание. Маутон вытер глаза тыльной стороной ладони.

— Простите… Мне тяжело.

Адвокат протянул к клиенту длинную тонкую руку.

— Все понятно, Вилли.

— Без него как-то пусто…

Вдруг сверху послышался громкий голос Тинки Келлерман:

— Франсман!

Деккер вскочил и подошел к двери.

— Франсман!

— Я здесь! — крикнул он в ответ. Подняв голову, он увидел Келлерман на площадке второго этажа.

— Иди сюда, помоги! — сказала Тинки. — Быстрее!

В ста метрах перед водохранилищем тропа уходила под гору влево и исчезала в широком, но неглубоком овраге. Рейчел Андерсон шла мимо сосен, огибая большие валуны. Впереди показалась каменная стена с проломом посередине. Заглянув в пролом, она увидела громадный дуб, а за дубом — недостроенный дом. Прохладный оазис, место, где можно передохнуть. А если там еще есть водопроводный кран, можно напиться, унять мучительную жажду.

Рядом с домом на участке стоял гараж на две машины. Проходя мимо, Рейчел не спускала глаз с дорожки. В дверях гаража высился штабель ровно напиленных сосновых чурбаков. А вот и кран — рядом с дверью черного хода. Только бы воду не отключили! Рейчел почти подбежала к крану, нагнулась и повернула колесико. Сначала вода была теплой, но скоро сделалась просто ледяной. Она опустилась на одно колено, подставила лицо под воду и стала жадно пить.

Франсман Деккер за свою жизнь высадил немало дверей и отлично понимал, что плечом сейчас бить бесполезно. Он отошел на шаг и что было сил ударил ногой. Дверь ванной проломилась, но не вылетела из петель. Он ударил еще, а потом еще раз. Наконец дверь подалась, но открылась всего сантиметров на сорок. Он увидел кровь на полу.

— О господи! — воскликнула стоящая у него за спиной Тинки Келлерман.

— Что там? — спрашивал Вилли Маутон, пытаясь протиснуться поближе.

— Туда нельзя…