Тринадцатый бог. История одного Зла
Шрифт:
– Вон!
– девчонка ткнула пальцем в застывшего впереди отряда Фирмоса.
– Злобные, поганые маги!
– Схватить их! В яму их! В яму!
– тишина пустыни рассыпалась в мелкое крошево. Скелеты не просто орали - они потрясали руками, тарабанили друг друга по ребрам и клацали зубами, едва ли не выбивая искры.
– Это магия, - прошептал Фирмос, приходя в себя.
– Очень сильная... магия.
– Это мертвые, - тихо заметил подкравшийся сзади Нит.
– Порождения черной смерти.
– Это обычные селяне, - фыркнул Коинт и, вернув меч в ножны, поднял руки над головой и шагнул вперед.
– Достопочтенные жители этих... пустынных земель...
– Да он рехнулся, - Фирмос сглотнул.
– Окончательно.
Однако поведение короля удивило не только его подданных. Скелеты замерли и вмиг утихомирились. Девочка-призрак вытерла нос и хмуро посмотрела на Коинта.
– Мы очень сожалеем о случившемся и надеемся...
– Эй, да у него на тряпках герб восточника, - донеслось из толпы.
– Захватчики.
– Лев... Лев на гербе... Смерть захватчикам!!!
– На виселицу диеннарцев!
– Четвертовать!!!
Коинт шагнул назад.
– Для безглазых трупов у них чересчур хорошее зрение, - процедил он, выхватывая меч.
Глава 4. Рыбы
Глория закусила губу и ещё раз оглядела полку. В кабинет отца без разрешения входить было строго-настрого запрещено, но у Глории закончились книги. Конечно, в общей библиотеке имелись интересные рукописи, но всё, что касалось магии, мессер Нильянто хранил у себя. Глорию этот факт нисколько не смущал - она привыкла тайком пробираться в кабинет отца и таскать оттуда нужные тома. Всего-то и стоило в общей библиотеке подобрать схожую по размеру и цветам книгу и подменить ею искомую. Мессер Нильянто давно не следил за своими книжными полками.
Глория потерла лоб. Она никак не могла решить, что стащить на этот раз - "Малый ключ Акатрина" про запрещенную магию севера или "Чудовища степей" о мифологии кочевников. Обе книги походили по внешнему виду на "Основы фехтования", которую Глория взяла в общей библиотеке, но вторая выглядела потрепанней. Значит, к ней когда-то обращались чаще.
Голос отца привел девочку в чувства. Прижав "Основы" к груди, она на мгновение застыла, открыв рот и с ужасом глядя на дверь кабинета. Если её обнаружат - грозы не миновать. Отберут книги, посадят под замок или, чего хуже, отправят в храм Девы раньше срока. Решение пришло быстро - поудобнее перехватив книгу, Глория бросилась на балкон и, укрывшись за углом, присела на корточки. Балкон был достаточно широк, а ограда высока, чтобы ни отец, ни любопытные с улицы не смогли заметить её.
– Отобедаешь со мной?
– голос отца зазвучал так отчетливо, что Глория вздрогнула и перестала дышать.
– Благодарю покорно, но изысканная пища мне не по нраву, - отозвался дядя Клавдий, и у Глории затряслись поджилки - то ли от напряжения, то ли от страха. Дядю она терпеть не могла и боялась до ночных кошмаров.
– Что нового ты мне поведаешь?
– Он готовится самолично отправиться на Запад.
– Забавно.
– Что?
– Его непоследовательность, - снисходительно пояснил Клавдий.
– Верный признак сумасшествия. Он уже отбыл?
– В летние угодья. Большего не знаю.
– Почему?
– Мой человек затих.
– Значит, надобно послать нового человека.
Отец промолчал.
– У тебя кончились люди?
– насмешливо спросил Клавдий.
– Одолжить пару голов?
– Я написал письмо Патриции, - отец будто не заметил выпада собеседника.
– Она тоже хранит молчание.
– Патриция - не соглядатай. Патриция - персонаж нашей пьесы. Пока не главный, смею напомнить.
Глория сжала кулаки. Вот мерзавец.
– Пока, - отец вздохнул.
– Если у неё будет возможность уйти за Аноро, она уйдет.
– Пусть. У тебя есть ещё одна дочь.
Глория зажмурилась, как от предчувствия удара.
– Ей четырнадцать.
– А через год - пятнадцать. Если он не сойдет с ума до того времени, мы прекрасно сыграем и с Глорией в главной роли.
– Завел бы сам детей, а не подставлял под свою секиру чужих, - зло огрызнулся отец.
– Зачем ещё нужны дочери, как не для подобных игр? Править будут сыновья.
– Тебе легко судить со стороны.
– Ты заблуждаешься. Сделаешь ещё шаг - и пропадешь окончательно, - Клавдий вздохнул.
– Не стоит выкорчевывать планы, если они ещё могут прорасти. Тебе нужны люди?
– Да... Подмастерья смерти.
– Хорошо. Пришлю тебе подарок к утру, а сейчас мне пора.
Клавдий ушел. Отец вызвал слугу, приказал приготовить одежду и лошадь и удалился, сильно хлопнув дверью. Глория тихо плакала, кусая губы.
Так вот, кто они для отца - персонажи пьесы.
С трудом поднявшись, размяв затекшие ноги, Глория занавеской вытерла слезы, поправила платье и выскользнула из кабинета.
В своем первом шаге она была уверена. Патриция поступила бы также.
Она ещё никогда не выходила из дома без сопровождения, но дорогу до дворца знала достаточно хорошо, чтобы не сомневаться в своих силах. В огромном сундуке нашелся старый пыльный плащ Патриции, в котором та изображала привидение и пугала мать. Глория встряхнула его, надела, покрутилась перед зеркалом и, высоко подколов волосы, накинула капюшон. Теперь только и останется, что пройти через кухню во двор и выйти на дорогу, а там до улицы Кипарисов рукой подать.
Глория сняла плащ, аккуратно свернула его и прислушалась. После обеда в доме Нильянто царила ленивая, летняя тишь. Слуги в большинстве своем дремали, господа спали (кроме, отца, разумеется), и Глория, ни мгновения не колеблясь, вышла в коридор. До самой кухни ей никто не встретился, зато в царстве жара и ароматов кипела работа - кухарки перебирали помидоры на соус и ягоды на варенье. Потайных ходов кухни Глория не знала, поэтому, смекнув, что незамеченной пробраться мимо женщин не получится, свернула к кладовой. Из чулана доносились приглушенные стоны, поэтому Глория позволила себе вздохнуть спокойно. Если кто-то из слуг в прохладной кладовой решил предаться любовным утехам, значит, поблизости точно никого нет.