Тринадцатый бог. История одного Зла
Шрифт:
Патриция, кивнув, поднялась и вышла за круг света. Фирмос не стал продолжать перепалку. Без Коинта он не мог повлиять на Нита. Хотя Патриции тоже казалось, что они бездумно кружат по пустыне, она не имела ни малейшего желания указывать кому-то из отряда что и как делать.
Пока Нит ни в чем не ошибся насчет Запада - седая пустыня тянулась до самого горизонта. Каждый шаг поднимал в воздух серую пыль, сродни пеплу. На редких кустах и кривых деревьях, что росли близ покрытых маслянистой пленкой черных луж, трепетали длинные тонкие листочки, темные, как хвоя вековых сосен в чащобах севера. Иногда из-под копыт скакунов прыскала похожая на веточку ящерица. И всюду царила тишина. Такая, что звук собственного голоса казался настолько пронзительным и громким, что все пятеро членов отряда предпочитали молчать.
Холм, тянувшийся вдоль берега Аноро, они перевалили три дня назад. Все три дня с белесого неба светило бледно-желтое солнце. Патриции думалось, что они застряли под аркой Последнего шага - мир живых остался позади, а до мира мертвых они ещё не добрались.
Лошади притихли, только одна всё прядала ушами и недовольно фыркала, косясь на тьму. Патриция обошла лагерь. Костер утихомирили - теперь он был мал и трепетал испуганно от каждого движения лежащих поодаль путников. Пустыня молчала. Проверив припасы, Патриция устроилась подле тюков и запрокинула голову. Небо прочерчивали падающие звезды. На востоке поднимался хранитель полуночи - Скорпион. Патриция шепотом вознесла молитву своему покровителю. Лишь на мгновение она прикрыла глаза, а когда распахнула их, увидела блуждающие огоньки. Маленькие, оранжевые язычки пламени вспыхнули в каком-нибудь шаге от её ног. Патриция замерла, насторожено следя за незваными гостями. Вот они завели хоровод, слились в небольшой костерок, а потом разбежались в разные стороны и едва не пропали, став тусклее охотничьих звезд.
– Привет, - произнес совсем рядом детский голосок.
Патриция медленно повернула голову. Тело напряглось, но она сумела сохранить видимое спокойствие, даже когда обнаружила справа от себя сидящую на земле девочку, будто сотканную из дыма.
– Привет, - ровно и тихо ответила Патриция.
– Ты - неместная, - девочке на вид было лет восемь. Она подтянула колени к груди и накинула поверх широкую юбку сарафана. Распущенные волосы, падающие на плечи, от этого движения даже не шелохнулись.
– Как видишь.
– Далеко вы забрались для чужаков, - голос призрака звучал совершенно обычно. Не тихо, не громко, обманчиво дружелюбно.
– Меченые только до Золотого Яблока и ходят, когда с едой туго, да-да. Ты не меченая ещё?
– А что это значит?
– Нууу, - девочка с нездоровым интересом оглядела её.
– Смерть их метит. Пятна черные на теле оставляет, а душу забирать не спешит. Они живые, да-да. Некоторые и за реку могут. Но больные. Они там живут, - она махнула рукой куда-то на северо-запад.
– Рыба не ловится, они лягушек жрут. И ящериц.
Патриция нахмурилась. Видимо, призрак говорил о беглых каторжниках и всяком подобном сброде, что прятался от правосудия за Аноро. И им каким-то образом удавалось обманывать черную смерть. Но как долго?
– И ты была меченой?
– Фу, вот ещё, - девочка наморщила нос и замотала головой.
– Я - местная. Из Золотого Яблока.
Она вскинула призрачную руку и указала куда-то вперед.
– Там кто-нибудь живет?
Девчонка усмехнулась.
– А все там и остались. Застыли и стоят-сидят-лежат, да-да. Всякие уходят, бродят, а наши застыли. Яблочники которые.
– Но ты же здесь.
– А мне среди них скучно. Я застыть не могу. Они-то кости, а я - ветер, да-да.
У Патриции поплыло перед глазами. Беседа с ребенком-призраком походила на сон наяву. На бред.
– Кости всё сидят, а я летаю, - девочка пожала плечами.
– Давно?
– Не знаю. Я считать не умею. Может, вы их и разбудите? А то скучно, сил нет.
– Вдруг им не понравится, что мы их потревожим?
– осторожно спросила Патриция, перенимая манеру разговора ребенка.
– Вот ещё!
– возмутилась девочка.
– Они только этого... Ай!!!
С диким визгом она вскочила на ноги и, пронесясь мимо Патриции, которая тоже поднялась, исчезла во тьме. Ещё долго над пустыней звенел надрывный детский крик.
– Донна, вы целы?
– рядом, хрустя пальцами, появился Фирмос. У правого виска чародела мигал тусклый магический огонек.
– Эта тварь не причинила вам вреда?
– Тварь? Это призрак ребенка, - Патриция протерла глаза ладонью.
– И он был очень словоохотлив, пока вы не влезли.
– Донна, с вами говорил не призрак, а некое проклятое создание, - Фирмос картинно стряхнул с плеч серую пыль.
– Сгусток чар, я вас уверяю.
– И что призрак вам сказал?
– спросил Коинт.
Патриция обернулась. За тюками с припасами стоял король. Нит ворошил костер, Бык бродил поодаль, не спуская глаз с Коинта. Вопль девочки разбудил всех.
– В Золотом Яблоке что-то есть, - Патриция перевела взгляд на Нита.
– Чьи-то кости. Девочка полагает, что мы можем их разбудить.
– Час от часу нелегче, - проворчал Фирмос.
– Кто тут ещё хочет разбудить кости?
– Ты забыл, зачем мы здесь?
– грозно спросил Коинт, и Патриция отступила в сторону.
– Так я напомню.
Король шагнул вперед и проорал опешившему магу в лицо.
– Её коронуют призраки!
– Сир, это не призрак..., - Фирмос, поначалу втянувший голову в плечи, выпрямился, пытаясь вернуть ускользнувшее было чувство собственного достоинства.
– Сплетение чар, злая магия. Она могла быть опасна.
– Когда она будет опасной, тогда и полезешь вперед. А пока сиди и держи свои чары при себе. НИТ!
Служитель Водолея уронил в костер палку, которой ворошил угли, и растерянно посмотрел на короля.
– Да, Ваше Величество?
– Почему мы не можем пройти через селение?
– Там зараза.
– Откуда мог взяться призрак?
– Здесь умерло много людей, поэтому привидения случаются.
– Это не дух умершего!
– Фирмос вскинул руки к небу.
– Силы двенадцати богов! Вы можете меня послушать? Это некая магия!