Тринадцатый бог. История одного Зла
Шрифт:
– Помогите... Пожалуйста..., - тяжелым вздохом пронеслось по пещерам.
Стряхнув с себя внутренности твари, Гидеон подергал мечом в её брюхе, да так его там и бросил. Сперва следовало найти челюсть. Без неё он был нем.
– Помогите...
Гидеон видел в темноте, но не в мути, что растекалась от трупа твари, черня воду. Змееныши шныряли всюду, и, кажется, спешили пожрать мать, устроив потасовку у её тела. От их визгов дрожали стены.
– Помогите... Кто-нибудь..., - всё тише звал пленник.
Гидеон по локти опустил руки в воду и принялся шарить по дну.
– На.
От неожиданности он шарахнулся в сторону. Маленький змееныш, поднявшись на черном хвосте во весь рост, протягивал Гидеону его челюсть.
– На.
Гидеон кивнул. Взял кость осторожно, с благоговением, и приторочил к черепу веревкой из капюшона.
– Благодарю.
Змееныш повторил его кивок. Глаза этого умника, в отличие от остальных змеиных выродков, сияли зеленым, да и выглядел он не сказать, что мило, но довольно непротивно - человеческого в нем почти не осталось, разве что верхняя часть туловища сохранила очертания силуэта - плечи, руки, шея были вполне развиты. Маленький, не выше локтя, плосколицый, с двумя дырочками вместо носа, он напомнил Гидеону изображения наагов - мифического народа с ушедших под воду островов, вершины которых образовали Гребень Каменного Дракона в Великом море.
– Где у вас пленники?
Змееныш нахмурился. Гидеон указал на себя.
– Двуногие.
– А, - малыш шлепнулся на воду и, прижав руки к туловищу, заскользил мимо тела своей матери и беснующихся вокруг братьев и сестер куда-то вглубь коридора. Коридор постепенно поднимался, и вода отступала, но змееныш и по земле скользил не менее проворно.
Оказавшись перед клеткой с деревянными решетками, врытыми в сухую землю, Гидеон понял, что опоздал. В живых из отряда остался всего один, печальный пятый, который и не собирался возвращаться домой. Вернувший Гидеону челюсть змееныш, пробравшись в клетку, кулачком стукнул по башке родственника, который прогрыз грязный сапог пленника и теперь обгладывал ногу. Мужчина печально смотрел на своего мучителя, изредка подергивая стопой. На большее теперь он был не способен.
– Помогите, - повторил пленник и, медленно, с трудом повернув голову, глянул на Гидеона мутными глазами. Веки умирающего потемнели. Кляксы болезни расползалась по его лицу неровными черными пятнами.
– Помоги... уйти...
– Как долго ты здесь?
– спросил Гидеон, кладя руку на деревянный колышек и проверяя его на прочность. Такую решетку здоровый мужчина мог бы высадить без лишних усилий.
– Долго... Она считала... три... дня...
Гидеон рванул колышек из земли и склонился над умирающим.
– Так ты - смерть, - едва шевеля пересохшими губами, прошептал больной, оглядывая гостя.
Гидеон ничего не ответил. Свернул пленнику шею и вышел из клетки, кутаясь в тряпье.
Три дня... Или это бред?
На три дня он где-то застрял. На холме ли, у поющего мертвеца или в зарослях жимолости настигло его помертвение - так он называл провалы в памяти, когда время для него останавливалось. Гидеон тогда не замечал смены дня и ночи, не слышал, не видел, как движется вокруг мир. Вот только... Следы у колодца, которые он нашел, были свежими, да и шум, шедший изнутри ловушки, свидетельствовал о бое. Значит, он застрял у самых ям. И его промедление стоило жизни пятерым людям.
– Наверх?
– кто-то настойчиво теребил край его плаща.
Гидеон опустил голову. Змееныш таращил на него зеленые глаза.
Три дня... Как бессмысленно долго. А что, если он замрет до тех пор, пока кто-нибудь его не потревожит? Ведь большинство жителей Запада так и переживают свое унылое бессмертие. И кто разбудит его посреди пустыни?
– Наверх? Ой, - змееныш, перестаравшись, оторвал кусок плаща и, подняв его перед собой, с ужасом посмотрел на Гидеона.
– Ой-ёй.
– Идем наверх, - снисходительно прозвучал ответ.
Глава 3. Скорпион
– Ты водишь нас кругами.
Королевский чародел недовольно смотрел на служителя Водолея. В пламени костра лицо мага походило на зловещую маску, какие в древности носили жрецы кровожадных языческих божков. Патриция откинулась на брошенное на землю седло и, вытянув ноги, приготовилась наблюдать за представлением.
– Я ищу лучший путь, - Нит не поднял головы, продолжая пальцем размазывать по сухарю медовый сыр.
– Тут кругом пустыня, - Фирмос вскинул руку, тыча в ставшее с наступлением ночи черным пространство мертвого Запада.
– Дай мне карту, я сам разберусь, куда нам следует идти.
Из темноты донеслось встревоженное ржание лошади. Патриция было дернулась, но её опередил Бык. Коинт лежал на плаще и смотрел в небо. Фирмос глянул на него, ища поддержки, но король только зевнул во весь рот и почесал бороду.
– Третий день мы проходим мимо тухлой речки, огибаем селение и снова оказываемся здесь, - Фирмос топнул ногой.
– Что...
– Эй, головастый, - Бык вернулся и навис над костром.
– Водолеев умник. Чего ты там говорил про зверей?
– Здесь нет крупных животных, - ровно ответил Нит, словно разъяснял некую всем известную истину бестолковому ребенку.
– Ящерицы. Змеи. Мелкие птицы. Крысы. Очень редко - кошки.
– Кошки - рыси?
– Нет. Мелкие, одичалые твари.
– А я видел рысь.
Фирмос закрыл глаза, шумно втянул носом воздух и, обернувшись, воззрился на Быка.
– Ты уверен?
– Да. Лошади её учуяли. Круги крутит, крупная такая, длинноногая.
– И чего ещё ты не учел, служитель Водолея?
– холодно спросил маг.
– Мы третий день петляем по полю мимо селений. Мы ходим кругами, как рысь, существование которой здесь ты не допускаешь.
– Мы идем вперед. Это не всегда заметно.
– Это совсем не заметно. Ты нас за дураков держишь?!
– Мы. Идем. Вперед. А рысь вам померещилась.
– Я, по-твоему, слепой?!
– На Западе - да.
– Да ты...
– Патриция, - властно позвал король, и над костром повисла тишина.
– Ты первой несешь дозор. Присмотри за лошадьми и провизией. Остальным - спать.