Триптих
Шрифт:
Слышится птичий щебет.
Старик. Вот и снова апрель.
Входит Медсестра с инвалидной коляской, в которой сидит Старуха.
Старуха. Здесь, да, здесь хорошо.
Медсестра уходит, Старуха в инвалидной коляске остается.
Катрин в кресле-качалке и Старик.
Старик. А о чем мы сейчас разговаривали?
Катрин. Вы и этого уже не помните?
Старик. Я опять рассказывал об Испании? (Слышится птичий щебет.) Ты развелась, снова апрель, у тебя есть друг, я слышал, он студент, и вы живете вместе — да… И зачем ты вернулась?
Катрин (качается). Вы рассказывали об Испании.
Старик молчит.
Каково это, господин Пролль, когда приходит старость? Хочется пережить все заново? Еще и еще раз?
Ксавер и Молодой пастор.
Пастор. Как вы
Ксавер. Трагическим образом!
Пастор. Почему вы смеетесь?
Ксавер. Снегопад продолжался всю ночь, свежий снег на мерзлую землю, потом фён. Не знаю, господин пастор, ориентируетесь ли вы в горах. Еще в первой половине дня мы слышали лавины. Мы предполагали, что этот крутой склон не удержится — я засмеялся, и тотчас раздалось: «Бум!» — громко, но глухо. «Бум!» — будто вся гора раскололась. Сначала снежный сход, как и опасались, снегу по пояс, стоишь как замурованный и ни с места. Как во сне. А потом пошла собственно лавина.
Пастор. Вы погибли за родину.
Ксавер. Задохнулись. Наверное, и остальные девять тоже, весь патруль. Вы нас отпевали?
Пастор. Нет.
Ксавер. Местные, конечно, знают этот склон, они нас предупреждали, и я твердил об этом нашему капитану. Пока он не заорал: вы что, в штаны наложили! Он настоял, чтобы мы пересекли склон — без него — с целью тренировки в повиновении. (Оглядывается.) Почему же люди не живут?
Клошар, сидящий в одиночестве, начинает декламировать, вытянув вперед руку, будто рассматривает какую-то вещь.
Клошар. «Бедняга Йорик… Он тысячу раз таскал меня на спине. А теперь само отвращение тошнотой подступает к горлу. Здесь должны были двигаться губы, которые я целовал не знаю сколько раз. Где теперь твои каламбуры, твои смешные выходки, твои куплеты?» [10] (Замечает, что никто его не слушает.) Меня слушали! У меня была роль моей жизни, меня по двадцать семь раз вызывали на бис за вечер — а однажды утром проснулся па скамейке в городском саду, и люди не аплодировали, а проходили мимо. Не надо было больше кланяться. Не надо было идти на репетицию. Надо было помочиться, только и всего, но и немало, иначе я бы остался лежать — еще тогда… Вы слушаете меня, господин пастор? Я рассказываю, как умер. Это продолжалось тридцать лет. Мертвецом становятся не сразу.
10
Шекспир В. Гамлет. Акт V, сцена 1. {Перевод Б. Пастернака.)
Ксавер подходит к человеку, который сидит, изучая географическую карту, похожий на пилота в кабине самолета: в голубой рубашке с галстуком и со значками различия на плече, без фуражки, зато в наушниках.
Ксавер. Вы жили?
Пилот ничего не слышит.
Я тогда читал сообщение управления авиации — ваш последний разговор с диспетчерской согласно магнитофонной записи, все, естественно, па-английском языке: WE HAVE TROUBLE WITH CABIN COMPRESSION, ровно через одиннадцать минут после старта, и буквально сразу же: WE HAVE FIRE ON BOARD REQUEST AN IMMEDIATE LANDING OUR NAVIGATION IS NOT O'KEY и так далее, вы получили инструкции: TURN RIGHT UNTIL I SAY STOP YOU ARE AT A VERY LOW SPEED COULD YOU INCREASE SPEED TO A HEADING EAST PLEASE INCREASE SPEED IF POSSIBLE, это вы все поняли, ALL UNDERSTOOD и буквально сразу же: GOOD BYE EVERYBODY, [11] это вы сказали за шестнадцать минут до удара о землю: GOOD BYE EVERYBODY, диспетчерская повторила свои инструкции…
11
У НАС ПРОБЛЕМЫ С ДАВЛЕНИЕМ В КАБИНЕ… У НАС ПОЖАР НА БОРТУ ПРОСИМ НЕМЕДЛЕННУЮ ПОСАДКУ УПРАВЛЕНИЕ НЕ В ПОРЯДКЕ… ПОВОРАЧИВАЙТЕ НАПРАВО ДО ТЕХ ПОР ПОКА Я НЕ СКАЖУ СТОП У ВАС ОЧЕНЬ НИЗКАЯ СКОРОСТЬ ДЕРЖИТЕ КУРС НА ВОСТОК ПОЖАЛУЙСТА УВЕЛИЧЬТЕ СКОРОСТЬ если возможно… ясно… прощайте (англ.).
Пилот снимает наушники, слышен свистящий звук, пока он снова не надевает наушники.
Быть может, я сумею показать вам на карте, где вы находились в конце… Впрочем, ваше предположение подтвердилось. Эксперты, которые несколько месяцев исследовали обломки, пришли к выводу, что в хвостовом багажном отсеке была бомба, отсюда разгерметизация, огонь в
12
я ничего не вижу… откройте окно пожалуйста (англ.).
Пилот по-прежнему смотрит на карту.
Впрочем, вам-то я зачем это рассказываю!
Дежурный с удочкой; за ним наблюдает Заключенный.
Дежурный. Раньше тут росли березы и ручей был еще настоящий. Кузовной завод все испортил. Они скупили всю землю. Я здесь родился, а евреи родились не здесь… (Вытаскивает удочку, на которой ничего нет.) Раньше тут водилась форель. (Снова забрасывает удочку.) Заключенный. Я не повесился в камере, такая мысль порой приходила в голову, но я этого не сделал. Будешь вести себя примерно, дождешься помилования. Через десять лет. Так обычно бывает. И я вел себя примерно, так записано в деле. Три года на торфоразработках, шесть лет на лесопилке, пока со мной не произошел несчастный случай. Они сказали: «Симулянт!» Потому что была суббота и доктор хотел покататься на яхте. Я и схлопотал укольчик. Ровно через год я был бы помилован. (Поворачивается к соседу с поперечной флейтой, который как раз вытряхивает слюну из мундштука.) Они говорят, за девять лет я исправился, и говорят правду. Я бы никогда не сделал этого опять. Я уверен. Совершенно уверен. Через год меня бы помиловали…
Катрин смеется.
Почему смеется эта особа?
Катрин в белом кресле-качалке, Старик, который стоит.
Катрин. Да, господин Пролль, да!
Старик. Ты согласна?
Катрин. Да, господин Пролль, звоните!
Старик делает вид, будто говорит в трубку.
Это выход.
Старик. Алло, говорит Пролль.
Катрин. Паспорт у меня есть.
Старик. Читаю по буквам. (Читает по буквам.) ПРОЛЛЬ. Верно.
Катрин показывает ему свой паспорт.
Нет, девушка, только не чартерный рейс.
Катрин. Боже упаси.
Старик. Нам нужен воздушный шар.
Катрин качается и смеется.
Сейчас она соединит.
Катрин. Какой же он должен быть величины?
Старик. Я спрошу, что у них есть.
Катрин. И какого цвета.
Старик делает вид, будто говорит в трубку.
Старик. Да, девушка, нам нужен воздушный шар. Как вы сказали? Двухместная корзина. Я это знаю, девушка, воздушный шар непредсказуем. Как вы сказали? Ну разумеется, девушка: оснащенный мешками с песком, чтобы можно было снова подняться, если под тобой вдруг окажется болото или высоковольтная линия. Я об этом читал, девушка: если хочешь приземлиться, надо тянуть за веревку, например, если даме надоело сидеть в корзине. (Катрин.) Она должна навести справки, сколько у них мешков с песком. (В телефонную трубку.) Да, достаточно, девушка, я думаю, достаточно. (Катрин.) Дюжина на человека. (В телефон.) Как вы сказали? Счет на фирму, как обычно: букинистическая лавка Пролля, Франкенгассе, двадцать один. Это не имеет значения, девушка, главное, что воздушный шар. Серебристо-серого цвета.
Катрин. Белого!
Старик. Белый у вас есть?
Катрин. Белый как снег.
Старик. Белый как снег, наполненный гелием или что там у вас имеется. (Катрин.) Она должна навести справки.
Катрин. Куда же мы полетим?
Старик. Это непредсказуемо, говорит она. Куда ветер подует. Во всяком случае, нам не придется переживать из-за пробок на дороге под Пасху. Конечно, может случиться, что мы зависнем над Руром на несколько денечков и задохнемся или над Ватиканскими садами, и швейцарская гвардия поднимет тревогу…