Трижды одинокий мужчина
Шрифт:
– Болезнями головного мозга.
– Серьезно, – он отхлебнул из кружки. – И ты не хочешь ему помогать?
– Так же, как и ты.
Молодые люди разговорились. У них оказалось немало общего, и когда Вадим Петрович, зайдя в кабинет, предложил Инне пройти к бабушке, желающей видеть внучку, оба посмотрели на него с неудовольствием. Мужчина все понял. Выбор сына он одобрял. Инна ему нравилась.
– Может, дама переночует у нас? – предложил он. – Коротать ночь в пустой квартире...
Девушка улыбнулась:
– Нет, что вы... Это неудобно.
– Ты нас не стеснишь.
–
– Поговори с бабушкой, – Игнат легонько подтолкнул ее к двери. – Может, она посоветует тебе поехать к нам.
Клавдия Ивановна, бабушка Инны, лежала на кровати, тяжело дыша. При виде внучки посиневшие губы дрогнули:
– Подвела я тебя, девонька.
– Ну что ты! – Инна бросилась к ней и поцеловала в морщинистую щеку. – Поправляйся и ни о чем не думай.
– Родителям надо позвонить, – обращаясь к Вадиму Петровичу, заметила женщина. – Пусть приезжают. Я же отсюда не завтра выйду. Как моя куколка будет жить одна?
– Мы предлагаем вашей внучке пока переселиться к нам, – профессор Хомутов дружески обнял студентку. – Она нас не стеснит. Жена и сын будут очень рады. К тому же ваш зять – мой коллега, и мы неоднократно встречались на научных конференциях.
Клавдия Ивановна посмотрела на Инну:
– Я не возражаю. Если вам не трудно и внучка согласна....
Девушка тоже не возражала. Так началась история любви, любви настолько сильной, что даже спустя многие годы после смерти Инны Игнат Вадимович не мог представить на ее месте ни одну женщину.
Глава 20
Катя оторвалась от монитора и включила магнитофон. Именно здесь рассказ академика обрывался, связная речь заменялась сбивчивыми фразами:
– Уважаемая Екатерина! Воспоминания разбередили мне душу. Я понял, что не смогу поведать вам ни о смерти друга, ни о смерти жены. Вы опытный журналист и хороший писатель. Придумайте что-нибудь.
Зорина нахмурилась и почесала затылок. Разумеется, она что-нибудь придумает, но это потребует времени. Придется еще раз залезть в Интернет, опросить знакомых, съездить в тот роддом, откуда Инна Хомутова не вышла живой, уточнить диагноз Александра Проскурякова. Игнат Вадимович давал понять: на его помощь рассчитывать нечего. Открыв блокнот и наметив примерный план действий, Катя потянулась за джинсами и замерла. Интересно, как она выберется из дома, если верный своему слову муженек опять тщательно запер ее? Конечно, можно подождать Костика и объяснить ситуацию. Конечно, можно заняться пока другими делами. Однако будущая книга приобрела над журналисткой неимоверную власть, толкая к действиям. Зорина накинула на плечи куртку и вышла на балкон, глядя вниз и прикидывая свои возможности. Спикировать с третьего этажа означало верные травмы. Правда, как и во всех домах, здесь тоже имелась пожарная лестница, однако она висела настолько далеко от Катиного балкона, что искушать судьбу, по меньшей мере, глупо. Ежась от утреннего мороза, Зорина вернулась в комнату, принимаясь за блокнот. Кто из знакомых поможет ей выйти на волю? Озарение пришло неожиданно, и через секунду она уже набирала
– Чика, ты в городе?
– Привет, Катюха! Спасибо, что не забываешь, – по голосу Бориса Чикина, по кличке Чика, бывшего вора, а ныне владельца спортивной школы, она поняла: мужчина рад ей. – Читал твою последнюю книжку. Благодарю, что не раззвонила о моей помощи.
– Ты же у нас уважаемый человек, Боря, – рассмеялась Катя. – Разве я могу бросить на тебя тень?
– За понимание тебя и люблю, – Чика откашлялся. – Опять требуется дружеское участие?
– Видишь, ты тоже понимаешь меня с полуслова.
– Слушаю внимательно.
В нескольких фразах Зорина обрисовала ситуацию.
– Сможешь выпустить меня из плена?
– Думаю, без проблем, – Чика усмехнулся. – Я ведь как-то навещал тебя. Замочки на двери оставляют желать лучшего. И как товарищ оперативник не поставит что-нибудь покрепче?
– Ему некогда, – журналистка вздохнула. – Может, узнав про мою выходку, наконец, соберется?
– Мне тебя сейчас освобождать? – поинтересовался Чикин.
– Как можно скорее.
Сверхобязательность Бориса не знала границ. Уже через час Катя выходила из квартиры. Бывший вор вручил ей пару отмычек.
– Если надо будет создать видимость, что ничего не произошло.
Зорина поцеловала его в щеку.
– Ты настоящий друг.
Он обнял ее за плечи:
– Ты тоже. Береги себя.
Помахав на прощание рукой, девушка побрела к автобусной остановке, на ходу набирая номер Хомутова. Ей необходимо было уточнить, в какую больницу забрали Проскурякова и в каком роддоме рожала Инна. Но телефон академика молчал. То ли он копошился в гараже и не слышал звучания мобильного, то ли принимал ванну. Как бы то ни было, позволить себе ждать Катя не могла.
С Проскуряковым все было предельно просто. Данные по нему она соберет за считаные минуты. Другое дело – Инна Хомутова. Тут следовало посетить больничный архив и пообщаться с теми, кто работал там в начале шестидесятых, если такие еще имелись. Однако предстояло решить, в какой роддом направить свои стопы? В городе их шесть. Журналистка остановилась, принявшись размышлять логически. Больница номер один, в которой трудились отец, мать, сын и невестка Хомутовы, а также Александр Проскуряков, так и в те годы считалась элитной, как в настоящее время. Работающие в этом учреждении и их родственники, планировавшие пополнение в семье, направлялись во второй роддом, имеющий опытный коллектив. Скорее всего, Инна рожала именно там. Катя решила – она на правильном пути, и уже через минуту залезала в нужную маршрутку.
Глава 21
Родильный дом номер два, находившийся в центре города, издавна славился на всю область. Роженицы близлежащих окрестностей мечтали попасть сюда. Войдя в чистый холл и наблюдая за снующими врачами и медсестрами в голубых халатах, Зорина на секунду подумала о своем будущем. Это белоснежное здание с евроремонтом вполне подойдет для нее, когда она надумает рожать. Судя по стерильной чистоте, прихватить стафилококк будущим мамам здесь не грозит. Хотя кто знает?
– Что вы хотели?