Трое за границей
Шрифт:
— Мне сказали, что вы держите на продажу туфли.
Здесь человек в первый раз отложил молоток и стамеску и удостоил нас взглядом. Он говорил не спеша, густым хриплым голосом. Он сказал:
— А зачем, по-вашему, я их держу? Нюхать?
Хозяин был из таких, кто начинает спокойно и распаляется постепенно; ярость растет у них как на дрожжах.
— Я что, по-вашему, — продолжил он, — их собираю? Зачем, по-вашему, у меня магазин? Для здоровья? Я что, по-вашему, так обожаю туфли, что заснуть без них не могу? Я что, по-вашему, развесил их тут вокруг для пользы зрения? Их что, и так не хватает? Куда, по-вашему, вы попали? На международную выставку туфель? Что, по-вашему, здесь все эти туфли? Музей обуви? Вы когда-нибудь слышали, чтобы человек держал обувную лавку, где не продается обувь? Я что, по-вашему, украшаю свой магазин ботинками, чтобы здесь было уютнее? Я что, по-вашему, полный кретин?
Я всегда считал, что настоящей пользы от подобных разговорников не бывает. Сейчас нам был просто необходим английский эквивалент известного немецкого выражения «Behalten Sie Ihr Haar auf*». Пролистав книгу до последней страницы, ничего подобного мы не нашли. Однако я отдам Джорджу должное: он выбрал наиболее подходящее предложение, какое в издании можно было найти, и применил его на практике:
— Я зайду в другой раз, когда ваш выбор станет богаче. До тех пор — прощайте!
На этом мы вернулись к нашему кэбу и укатили, бросив нашего человека в дверях, разукрашенных обувью. Его замечаний я не расслышал, но прохожие, как видно, обнаружили в них интерес.
Джордж был за то, чтобы остановиться у другой обувной лавки и повторить эксперимент сначала. Он сказал, что ему на самом деле нужна пара шлепанцев. Но мы убедили его отложить покупку до прибытия в какой-нибудь заморский город, где сословье торговцев, без сомнения, более приучено к беседам подобного рода (или просто по природе более дружелюбно). В отношении шляпы, однако, Джордж был тверд как металл. Он заверил, что без шляпы в дороге находиться не может, и, таким образом, мы остановились у магазинчика на Блэкфрейрз-роуд.
Владелец этого магазина оказался оживленным приветливым коротышкой, и не только нам не мешал, но наоборот помогал. Когда Джордж озвучил ему фразу из книги:
— Имеете ли вы в продаже какие-либо шляпы? — он не разозлился, он только замер и задумчиво почесал подбородок.
— Шляпы, — проговорил он. — Дайте подумать... Да, — здесь его приветливый лик озарился улыбкой открытого удовлетворения. — Да, да, да! Вроде бы есть — шляпы! Но скажите, скажите мне, почему вы спрашиваете об этом?
Джордж разъяснил, что ему необходимо дорожное кепи, причем не просто так — ему необходимо «хорошее кепи».
Лицо человека потухло.
— Ах! — воскликнул он. — Тогда, боюсь, вам не ко мне. Если бы вам было необходимо плохое кепи... Да еще за тройную цену... Которым только и можно что вытирать окна... Тогда я бы нашел как раз то, что нужно. Но хорошее кепи... Нет, таких мы не держим. Хотя минуточку, — продолжил он, заметив, как разочарование расползается по выразительному лицу Джорджа. — Не торопитесь. Есть у меня одно кепи, — он подошел к ящику и открыл его. — Это, конечно, не хорошее кепи... Но и не такая дрянь... Как весь остальной мой товар.
Он протянул на ладони кепку.
— Ну как?.. Сойдет?..
Джордж примерил ее перед зеркалом и, выбрав еще одну фразу, ответил:
— Это шляпа подходит мне достаточно хорошо. Однако скажите, считаете ли вы, что она мне к лицу?
Коротышка отступил и оглядел Джорджа орлиным оком.
— Откровенно, — сообщил он, — что это так, сказать не могу.
Он отвернулся от Джорджа и обратился к нам с Гаррисом.
— Красоту вашего друга, — сказал он, — я бы назвал ускользающей... Она присутствует, но как бы и незаметна. В этом кепи, мне представляется, она незаметна.
Здесь Джордж решил, что с коротышкой шутки пора заканчивать. Он заключил:
— Сойдет. Еще опоздаем на поезд. Сколько?
— Цена этого кепи, сударь... Хотя, по-моему, оно и половины того не стоит... Четыре шиллинга шесть пенсов. Прикажете завернуть в желтую бумагу, сударь? Или в белую?
Джордж сказал, что заберет товар в явном виде, заплатил четыре шиллинга шесть пенсов серебром и вышел. Мы вышли за ним.
На Фенчерч-стрит мы сторговались с нашим возничим на пяти шиллингах. Он отвесил нам еще один подобострастный поклон и попросил напомнить о себе австрийскому императору.
В поезде мы сопоставили свои наблюдения и согласились, что проиграли со счетом 1:2. Джордж, который был явно разочарован, выбросил книгу в окно.
Багаж с велосипедами благополучно был на борту, и ровно в полдень, с отливом, нас понесло по течению.
Глава V
Есть история про одного шотландца, который влюбился в девушку и захотел взять ее в жены. Как весь свой народ, он, однако, был осмотрителен. В своем кругу он отметил, что многие в целом обещающие союзы приводили к беспокойству и разочарованию целиком по причине ложной оценки женихом или невестой воображаемого совершенства партнера. Он вынес решение, что в его собственном случае никакого крушения идеалов не произойдет. Поэтому его предложение приобрело такой вид:
— Я гол как сокол, Дженни. У меня нет для тебя ни денег, ни земли.
— Ах, но ведь есть ты сам, Дэви!
— Сам-то, Дженни, сам, да вот сам — нищий бестолковый чурбан.
— Нет, нет, а сколько других еще хуже тебя, Дэви!
— Не знаю, милая, не знаю... И знать не хочу.
— Пусть муж не красавец, Дэви, зато не будет болтаться по девкам, и дома все будет спокойно.
— Даже не думай, Дженни, даже не думай. Не всё же одним индюкам пестрым кур топтать! Я с детства за каждой юбкой таскаюсь. Ты от меня натерпишься, так и знай.
— Но у тебя доброе сердце, Дэви! И ты ведь меня любишь, я знаю!