Трон знания. Книга 3
Шрифт:
— Я научу тебя.
— Буду благодарна.
— Благодарности оставь своему Адэру. Ты должна заплатить за урок.
Малика обессилено откинулась на спинку кресла:
— У меня ничего нет.
— Неоплаченный урок не впрок.
— Хотя… есть несколько жемчужин.
— Мне не нужен жемчуг. Исполни моё желание.
Малика вяло улыбнулась:
— Иштар…
— Когда мне понадобиться твоя помощь, ты поможешь. Хорошо?
— Если это будет в моих силах.
— Принимаю.
В дверь постучали.
— Я не вовремя? — поинтересовалась она ангельским голоском.
— Я ждал Адэра, — хмыкнул Иштар. — Умн'o.
Луга придвинул к окну ещё одно кресло и вернулся к двери.
Не дожидаясь приглашения, Галисия села:
— Мне, право, неловко, что я вам помешала.
— Вы ничуть не помешали, — произнесла Малика, испытывая жгучую неприязнь к возлюбленной Адэра.
Галисия и Иштар долго разглядывали друг друга. Малика начала сомневаться, помнят ли они о её присутствии. Постучала ноготками по лакированному подлокотнику кресла, привлекая к себе внимание.
— Я не видела вас на балу, — сказала Галисия, не отрывая взора от рисунков на руках Иштара.
— Со мной можно на «ты», — произнёс он и обратился к Малике: — Ты нас представишь?
— Маркиза Галисия Каналь, это… — Малика указала на Иштара. — Иштар…
— Просто Иштар из Ракшады, — опередил он. — Заключённый.
Галисия учащённо заморгала:
— Это шутка?
— Нет.
— Но Ракшада так далеко!
— Вот так дела! — произнёс Иштар. — То, что я из Ракшады, ты сочла шуткой. А тому, что я заключённый, поверила на слово. Неужели я так зловеще выгляжу?
— Простите. Я не то хотела сказать. — Смутившись под пристальным взглядом ракшада, Галисия повернулась к Малике. — Как вы себя чувствуете?
Малика выдавила улыбку, а сердце застонало, напоминая о натянутых до предела струнах.
— Спасибо. Уже лучше.
— Мне не представилось случая познакомиться с вами. Адэр захотел это исправить.
Малика поправила плед на коленях:
— Я думала, это ваша инициатива.
Галисия с излишней поспешностью проговорила:
— И я хотела с вами познакомиться, но боялась показаться навязчивой.
— Кем тебе приходится Адэр? — спросил Иштар. — Он твой родственник?
Галисия потупила взор:
— Нет. Хороший друг.
— Так о чём мы говорили? — обратился Иштар к Малике.
— О бале.
Он хлопнул ладонями себя по коленям:
— Вспомнил. Их обучают этому делу с пелёнок. Совсем как воинов.
— О ком вы рассказываете? — поинтересовалась Галисия.
Малика попыталась сменить тему:
— Вам понравился бал, маркиза?
Но Иштар, разглядывая Галисию в упор, не дал ей ответить:
— Их тела лепят с рождения. Их кожа светится от особых масел. И у них нет ни одного движения, ни одного жеста, который не вызвал бы у мужчины жгучего желания. Они могут так качнуть бёдрами, так выгнуть спину…
— Иштар! Нам это неинтересно, — произнесла Малика и повернулась к Галисии в ожидании поддержки.
Маркиза, будто околдованная словами ракшада, не сводила глаз с его тёмных, изумительно очерченных губ.
— Но бывают исключения, — продолжил Иштар, склоняясь к Галисии. — Иногда джуриёй становятся не с рождения, а уже в более позднем возрасте.
— Вы говорите о блудницах? — прошептала Галисия.
— Я говорю о неприкосновенных изделиях Всевышнего. Об изделиях, которые созданы Богом для удовлетворения мужчин.
— Вы говорите о блудницах! — произнесла Галисия, повышая голос.
— Блудницы забираются к воинам в постель и…
— Иштар! — воскликнула Малика.
— Вы называете женщин изделиями? — Голос Галисии зазвенел от возмущения.
— Джурии — изделия. Остальные женщины — вещи.
Галисия скривилась:
— Как это мерзко!
Малика сжала подлокотники кресла:
— Почему же ты сидишь рядом с вещами, Иштар?
— Потому что в вас я вижу те самые исключения.
— Не продолжай! — Галисия поднялась. — Ужасная страна и ужасные нравы!
— Я делаю вам комплименты, а вы обижаетесь.
— Наговорил кучу гадостей, обозвал нас поделками. Я поднялась, а ты даже не потрудился встать. Кто ты такой, чтобы выказывать непочтение к высокородной даме? — Галисия посмотрела на Малику. — Я приду в следующий раз. Когда не будет этого… из Ракшады.
И чуть ли не бегом покинула комнату.
— Уходи, Иштар! — произнесла Малика.
— А как же урок?
— Я сама справлюсь. Уходи!
Иштар сложил руки на груди:
— Я избавился от неё, а ты не оценила.
Малика отвернулась к окну:
— Я не вещь, Иштар, а ты так и не понял.
— Больше всего на свете я хочу называть тебя по имени.
— Мне всё равно. Уходи, — сказала Малика, наблюдая за Сирмой. Пассия Адэра вывела детей на прогулку в сад.
— Но у тебя нет имени. Всевышний ещё не придумал тебе имя.
— Не вынуждай меня просить стража вышвырнуть тебя из комнаты.
— После смерти моих братьев мой друг поил меня противоядием — смесью сильнейших ядов. Я умирал и воскресал каждую неделю. А друг всё приходил и приходил. Каждый новый глоток вызывал новую боль, к которой я не был готов. Однажды мне было так плохо… Я корчился в судорогах и молил о смерти. Друг привёл изуродованного старика. Я подумал: «Чем мне может помочь человек, который сам страдает каждую секунду?» А этот старик меня спас. Он жил со мной до самой смерти. Когда он умер, я замотал его в саван, положил на палубу своего лучшего корабля и отправил в последнее плаванье. Я подарил ему свободу.