Тропа предела, Платов Антон Валерьевич

Тропа предела

на обложку

Платов Антон Валерьевич

Шрифт:

— Идете в Тару? — спросил Фреоган, когда они уже сидели за столом — Финн с Ойсином, сам хозяин и двое его сыновей — и челядь уже принесла холодного мяса с лепешками и по кружке меда.

— Да, — сказал Финн.

— А ко мне, — снова спросил хозяин, — по делу или так… по дороге?

— По дороге, — улыбнулся Финн. — Хотели просить у тебя ночлега, если завтра за день можно отсюда дойти до Города.

— Можно дойти, — кивнул Фреоган, не приглашая переночевать, но и не отказывая.

Дальше Финн и Ойсин ужинали в молчании. Хозяин тоже отрезал себе

мяса, чтобы гости не ели одни, но почти не притронулся к нему — видимо, в замке недавно трапезничали. Сыновья Фреогана — один возраста Финна, другой лет на пять старше — тоже молчали, разглядывая гостей.

— Итак, ты сказал, что ты сын Ку мала, последнего Вождя Фианны, — не то спросил, не то заключил Фреоган, когда гости отодвинули от себя блюдо с едой. Финн заметил, как блеснули глаза его сыновей при этих словах; понял, кем был неулыбчивый хозяин раньше, и о чем он рассказывал сыновьям зимними вечерами.

— Да, — сказал Финн.

— Докажи.

Ойсин начал было вставать с готовой возмущенной репликой на устах, но Финн остановил его, нажав рукой на плечо.

— Ты видел мое копье? — спросил он у Фреогана.

— Да. Это оружие Кумала. Но это ничего не значит: его оружие могло попасть к МакМорна после одного из сражений, а от них — к кому угодно.

— Хорошо, — сказал Финн, поднимаясь.

Он огляделся, заметил потушенный факел, вставленный в ременную петлю на стене. Собрался на мгновение, словно задумавшись, потом вдруг резко выбросил по направлению к нему руку.

Послышался треск, как от разваливающихся горячих углей в очаге. Факел вспыхнул.

Ойсин и хозяйские сыновья раскрыли рты. Фреоган только кивнул.

— Магия — не главное достоинство воина, хотя в роду Кумала и правда было много магов.

Финн улыбнулся.

— Будучи гостем в твоем доме, — сказал он, — я не могу предлагать тебе поединок. Но, быть может, один из твоих сыновей…

— Хорошо, — кивнул Фреоган. — Я не стану обижать тебя, предлагая, как принято, сразиться сначала с младшим. Кинон, сынок, постарайся отделать нашего гостя получше.

— Хорошо, отец, — старший из сыновей хозяина, слегка улыбнувшись, поднялся из-за стола.

Они вышли во двор. Дождь кончился, расплывшаяся в лужи грязь делала двор не самым удобным местом для поединка, но это никого не смутило. Финн скинул куртку, бросил ее Ойсину. Кинон отдал свою брату.

Через минуту хозяйский сын ничком лежал в самой большой луже, а Финн протягивал ему руку, помогая подняться.

— Ты достойно дерешься, — кивнул Фреоган, подходя к ним. — Не хуже, чем МакБайшкнэ в старые годы. — И ты владеешь магией, что всегда отличало Вождей это клана. И я вижу на тебе знаки МакБайшкнэ, да и лицом ты похож на Кумала, когда тот был молод. Я верю, что ты его сын, — он помолчал. — Но это еще не все.

— Это не все, — эхом откликнулся Финн.

— Зачем ты идешь в Тару?

— Я собираю Фианну.

Фреоган кивнул.

— Сам я уже немолод, но у меня есть два сына, которые могли бы служить тебе, как сам я служил твоему отцу. Но — ты должен сказать мне о главном. Скажи мне, парень, о чем ты спросишь их, решая, нужны ли они тебе… тебе и Фианне?

Финн улыбнулся.

— Конечно, о Фреоган.

Воина у грани Света

спрошу я о древнем, —

ибо слеп не знающий прошлого.

Я спрошу его о музыке, —

ибо чего стоит воин, не умеющий петь?

Я спрошу мужчину о звездах, —

ибо не будет сильным

не знавший мечтаний.

Я буду говорить с ним

о языках поэзии: