Тройная игра афериста
Шрифт:
Я бросил в лодку сумку и оттолкнулся от берега.
Греблось легко. Река влажно дышала, увлекая меня вниз по течению. Я не стал далеко отплывать от берега и, полностью отдавшись Енисею, пересел на корму. Места были знакомые, через пару часов справа появятся огни нужного мне поселка. Это геологический поселок, где уже должен начаться набор сезонных рабочих. Бичи стекаются сюда каждую весну, так что мое появление никого не удивит.
Я откинулся на банке и раскрыл сумку. Сперва достал
Российские "дубовые" я просто сложил в три толстые пачки и уложил в двойной пакет. Баксы пересчитал. Оказалось не так много, как ожидал, всего 24 тысяч купюрами по 100 и 50. Было еще немного немецких марок, я сложил их вместе с долларами.
Упакованные и перевязанные деньги в водонепроницаемых пакетах следовало зарыть где-нибудь в тайге. Я решил сделать это километра за два до поселка, рассчитывая, что мои охотничьи навыки не пропали за столько лет тюремно-городской жизни.
Грустить оснований не было, но как-то остро вспомнилось детство, тайга, родная Сибирь. Я сейчас был почти рядом от Родины (Иркутск - сосед Красноярска, а Енисей напоминал родную Ангару). И я в который уже раз подумал, что мне уже за сорок, что пора завязывать, что жизнь моя - всего лишь слепой бег над пропастью, дорога в никуда...
Справа замерцал огонек. Если память мне не изменила, сейчас лодка проплывает мимо хутора лесника. По совместителю лесник в этом лесном угодье всегда выполнял функции бакенщика; много лет назад я славно поохотился в этих местах на кабанов.
До поселка минут тридцать. Минут через десять я причалю к берегу и затырю бабки. Себе оставлю немного дубовых. Надо четко проверить карманы, чтоб не попасть впросак, не выронить из кармана стольник зеленых. У сезонника - стольник. Месячная зарплата нынче.
Я провел ревизию собственных карманов. В заднем мне попалась под руку какая-то плотная бумажка, я ее извлек и осветил фонариком. Оказалось - объявление. Я его сорвал с забора дня три назад: странным показался текст. И сохранил зачем-то.
Я хотел выбросить ненужную бумажку, но почему-то передумал.
"Сдается квартира с ребенком," - кажется был такой фильм. А тут - объявление. И два адреса: московский и красноярский. Э-э-э, кажется второй адрес был не городской, а какой-то телефон районный. Подсвечивая фонариком, я вновь перечитал объявление.
"Сдается квартира с ребенком.
Срочно требуется человек, умеющий смотреть за трудным подростком (девочка, 10 лет), на два года предоставляется комната в трехкомнатной квартире в г. Москве и прописка на весь срок работы". Обращаться: в Москве по телефону (095) 236 7554, в Красноярском крае по телефону (24) 13 26."
Чей же это код - 24?
Но гадать над странным объявлением
***
...- На задворках, на помойке,
Я ребеночка нашел:
На большой советской стройке
Ему будет хорошо!
Это я пою. Ни голоса, ни слуха. Сидел в громадном, полупустом складе и мрачно пел:
– Выходите, девки, замуж
За Ивана Кузина.
У Ивана Кузина -
большая кукурузина.
Напротив меня сидел пьяный геолог. Мой будущий начальник. Не умеет он пить один. Выбрал меня. Чем это я ему понравился?
– Уезжали мы на БАМ
С чемоданом кожаным,
А назад вернулись с БАМа
С хреном отмороженным.
Я пел громко и мрачно. Парень не реагировал. Я его "приручил". Он безуспешно пытался налить в стакан из пузатой черной бутылки португальского портвейна.
– Дядя Вася из Рязани
Вдруг проснулся в Мичигане.
Вот такой рассеянный -
Муж Сары Моисеевны.
Передо мной мой любимый, шоколадный ликер и пиво. Для полного счастья не хватает торта. Что-то ликер меня нынче в лирическую струю направляет. Забавно мы с геологом познакомились. Не успел я, оттолкнув лодку, чтоб плыла без меня к океану, подойти к конторе геологической экспедиции, как набросился на меня бородатый парень в энцифалитке. Он врезал мне здоровенным кулачищем, прежде, чем я успел среагировать. Хорошо, что в поселке тротуары не залиты асфальтом. Я шлепнулся в пыль, посмотрел на него, пытаясь понять - что и зачем. Парень был из благородных: ждал, пока я встану. Вставать я не стал, а зацепил носком левой ноги его пятку и врезал правой по колену. Парень до сих пор хромает.
Лежа в пыли мы и познакомились. Какой-то похожий на меня бич увел у бедняги часы "Сейка". Вот он и набросился на меня с похмела. В знак примирения он начал, было, шарить в карманах, бормоча, что зарплату должны привезти дня через два, а в долг, черт побери, уже не отпускают. Я достал деньги, чем несколько удивил его: бичи редко приезжают вербоваться с деньгами. Пришлось намекнуть, что не бич я, а так дела сложились, что в тайгу на лето хочется. Долги, мол, квартиру пришлось сдать красноярскую на все лето...
Было раннее сибирское утро. Надмирье освещалось румяным солнышком. На ступеньках сельпо толпились мрачные мужики. Они были при бородах - геологи?
– и явно жаждали испить горькую влагу похмелья. Я никакого похмелья не испытывал, как не испытывал ни малейшего желания пьянствовать. Но, если в зоне общение начинается после совместного употребления чифира или наркоты, тут дружба завязывалась за бутылкой. Геологи ждали начала сезона в привычной беззаботности загула. Посельчане от них не отставали.