Трудные дети

Молчанова Людмила

Когда он меня отпустил, на бледной коже остались красные следы его пальцев. Плевать.

Лешка, забежавший на пятнадцать минут к нам, не мог не прокомментировать:

— Голубки поругались?
– съехидничал мужчина.

— Не сошлись во взглядах, - мрачно процедил чечен, не глядя в мою сторону.

Трофим недоверчиво поднял брови.

— Правда? И на что эти взгляды были?

— На живопись, - рявкнула я и вышла из зала, громко хлопнув дверью.

Марат выглядел почти…пристыженным и смущенным. Той же ночью, гладя все мое тело, он языком пробежался по контуру рисунка, лаская татуировку губами и прикусывая кожу

шеи зубами, отчего меня пробирала неистовая дрожь, заставляя поджимать пальчики на ногах. Этот вопрос мы утрясли.

Мы не вспоминали о его свадьбе и не потому, что не хотели…Нас это не волновало. Совершенно. Ну, будет и будет. Марат для себя давно все решил, мне же фиолетово. Если я приду и скажу ему, что чего-то хочу, он мне это даст. Неважно что - деньги, секс или что-то еще. Он никогда мне не откажет - мы оба это понимали.

Мужчина меня ни от кого не прятал. Мы так же гуляли, бродили по городу, и ничего в наших отношениях не поменялось. Кроме прикосновений, которые стали более чувственными, интимными и двусмысленными. Особенно Марат не таился перед Трофимом, заставляя меня украдкой посмеиваться.

Я полностью проникла в его настоящую жизнь. Я познакомилась с его друзьями и знакомыми. Лешку я уже знала, настал черед Коли Плетнева.

Это был невысокий худощавый юноша, примерно одного возраста с чеченом и Трофимом. Симпатичный, милый, что-то в его улыбке было такое надрывно-трогательное, почти детское. Он производил впечатление бесконечно доброго человека, смотрящего на мир широко раскрытыми глазами. Признаться, когда я его впервые увидела, то испытала острый укол разочарования. Ну что это? Еще одна Ксюша, только в штанах? Даже погрустнела слегка.

Но Марат просто не мог дружить с бесполезным и глупым человеком. Пользоваться? Да. Дружить? Да ни за что. Коля, по прозвищу Дирижер, был мастерским манипулятором и организатором. Когда я узнала, что этот хилый паренек, приехавший несколько лет назад из Липецка, крышевал Черкизовский рынок…Это стало для меня откровением и заставило взглянуть на парня с уважением. Ну что сказать…Марат никогда не ошибается.

— Почему дирижер?
– не могла не спросить я.

Марат притянул меня к себе за талию и повел к машине.

— В детстве в музыкальную школу ходил.

— И все?
– недоверчиво покосилась на мужчину. Он лишь загадочно улыбнулся и опустил руку мне на попку.

Обиженно поджав губы, я сбросила наглую конечность и пошла вперед, первой залезая в салон. Ну и ладно.

Иногда мы ездили на новую квартиру Марата, в которой бодрым темпом продвигался ремонт. Мужчина сам предпочитал следить за ходом работы, чтобы не допустить промашек. Все должно быть в лучшем виде. Идеально. Сказочный дом для сказочной принцессы. О чем еще можно говорить?

Сама я не горела желанием часто туда ездить. Что интересного можно увидеть среди побелки и ненаклееных обоев? Но за неделю до приезда Ксюши все-таки решила поехать с Маратом и посмотреть на дом. К тому же рабочие закончили с ремонтом, и мне оставалось лишь оценить готовый вариант, а не бегать среди строительного мусора.

После косметического наведения красоты, квартира, и без того немаленькая, стала казаться еще больше. Огромная просторная гостиная выполнена в светлых тонах, из двух огромных окон-витражей льется поток света. Белизна дома била мне по глазам после уютного полумрака моей квартиры. И я чувствовала себя как

в музее. В красивом музее. Подумаешь. У меня будет еще лучше.

— И где же ложе принцессы?
– я завертела головой, разглядывая красивые картины, развешанные по стенам.
– Направо или налево идти?

— Налево.

— Если не приду через пять минут, считай, что я потерялась.

Мужчина покачал головой и тихо засмеялся.

— Хорошо. Иди.

Я знала, что дизайном дома занималась Оксана, и Марат никак не прикладывал к этому руку. Ну что сказать…спальня была совсем другой. Тоже светлой, но другой. Более чувственной, романтичной и эротичной, хотя на первый взгляд все очень прилично. Ну, у Ксюши всегда был хороший вкус. Я мельком окинула взглядом огромную кровать с резными столбиками и направилась к белой двери, ведущей, скорее всего, в ванную. Так и оказалось. Но…

Марат был у меня за спиной. Он горячо дышал мне в шею, заставляя закипать кровь и учащаться сердцебиение. Мы оба думали одинаково, и, разглядывая хромированную огромную душевую кабину с невероятным количеством приспособлений и деталей, я лишь сильнее в этом убеждалась. Между нами натянулись упругие, готовые взорваться от малейшего резкого движения нити, и я могла поклясться чем угодно, что Марат сейчас, в этот самый момент, представляет именно то, что волнует меня. Я тяжело громко задышала, пытаясь справиться с неожиданно-острым желанием, оглянулась на мужчину, встретилась с ним взглядом, и мы, не сговариваясь, начали быстрыми и уверенными движениями стаскивать с себя одежду.

— Что хочешь делай, - задыхаясь, прислонилась к прохладной стене душевой кабины, и погладила пытавшегося отдышаться Марата по голове, - но чтобы дома у меня была такая же штука.

— Понравилась?
– его теплое дыхание ласкало чувствительный изгиб между шеей и плечом.

— Угу.

— Сделаю.

Через несколько дней должна была вернуться Ксюша, но я не испытывала ничего по этому поводу. Возможно, лишь малую толику досады из-за того, что Оксана приезжает так быстро. Она начала чаще звонить, уточнять какие-то детали, суетиться и колготиться. Она очень соскучилась, о чем не уставала напоминать и мне, и Марату каждый день по несколько раз. В этот вечер Ксюша снова позвонила. Марат сразу трубку взял, удобно устроился на собранном диване, на котором теперь я не спала, и терпеливо кивал на все ее рассказы. Даже его голос поменялся - стал успокаивающим, слегка мурлыкающим. Подвид гипнотизер домашний. Тоже мне.

— Да, Ксюш, ремонт доделали. Да, все отлично. Угу, - он несколько мгновений внимательно слушай бойкое стрекотание будущей жены. Я сидела на полу, поджав под себя ноги, и перебирала коробки Трофима, в которых оказались детские альбомы, фотографии, видеокассеты, золотая медаль, и маленький кубок. Потом мне надоело, я отодвинула вещи в сторону, подперла рукой подбородок и пристально уставилась на Марата, с улыбкой кивавшего на слова Оксаны.

А потом меня как черт дернул. Я плавно поднялась на ноги, отшвырнула тапочки в сторону, изящным движением тряхнула головой, рассыпая темные пряди по плечам, и одним движением стащила с себя платье, сбросив его себе под ноги. Марат на секунду прервался, темно-серые глаза удивленно расширились и тут же угрожающе сузились, как бы предупреждая меня не делать глупостей. Я лишь задорно, томно улыбнулась и стянула трусики, полетевшие вслед за платьем.