Трудные дети

Молчанова Людмила

Меня затошнило, и молодой только успел раскрыть дверь, как меня снова вывернуло. Пожилой что-то объяснял, втолковывал, поглядывал в мою сторону и робко неуверенно отвечал на вопросы. Я испытала слабую тень радости. Если есть вопросы, значит, нет безразличия.

– Да, - коротко кивал водитель.
– Да. Сильно. Все лицо, руки...Скорее, сотрясение. Возможно, внутренние органы...Я не знаю, мы ее на улице нашли в одной кофте. Да. Хорошо, - он телефон выключил и успокаивающе мне улыбнулся.
– Сейчас за тобой приедут девочка.

Я мужественно цеплялась за остатки сознания, крепилась, все ждала

Славу и плыла в каком-то тумане боли. Куртка, пропахшая потом и сигаретами, не согревала, но и не чувствовалась особо, а слова я и вовсе перестала различать, хотя мои спасители и переговаривались. Каждая секунда казалась вечностью.

Слава приехал за мной. С визгом затормозил рядом с Камазом, дверь с моей стороны рывком открыл и в последнюю минуту успел меня поймать и не дать упасть вниз. С чувством ругнулся и приблизил свое лицо к моему. Чувствовался легкий запах алкоголя и сладкий аромат духов, от которых затошнило.

– Господи. Саша, ты меня слышишь?

– Приехал, - прошептала я и почувствовала, как покидают последние силы.

– Ты слышишь меня?
– настойчиво повторил он.
– Саша? Видишь меня?

Я что-то прошептала и потеряла сознание. Что бы не случится в дальнейшем, я останусь живая. Я еще кому-то нужна, кто-то за мной приехал и теперь поможет. Если бы не хотел помогать - не приехал бы. Я выживу. Назло всем. И буду надеяться, что их ублюдок сдохнет. А я выживу. Назло всем.

Глава 39.

Я наконец-то оказалась в относительной свободе, вроде как начала новую жизнь, но пока этого, к сожалению, совсем не ощущала. Очнувшись, я вообще ничего не ощущала, если честно. Не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, и поначалу, лишь рассматривая до тошноты белый потолок, немного насторожилась. Попробовала голову повернуть, но тоже не вышло. Правда, и боли не было.

Вошедший долговязый и очень худой мужчина пригнулся в дверях, прошел в комнату и с доброй улыбкой склонился надо мной. Мне было тяжело разговаривать, поэтому я рассматривала его. Лицо вытянутое, удлиненное, нос крючкообразный, глаза слегка навыкате, а еще, несмотря на то, что казался совсем молодым, этот человек был седым и кудрявым, с намечающейся плешкой.

На мое затуманенное сознание он определенно произвел впечатление.

– Очнулась, красавица?
– добродушно подмигнул мне, и я заметила, как он обхватывает мой подбородок.
– Как себя чувствуешь?

Решила попробовать поговорить. Туго двигая подбородком и шевеля пересохшими и потрескавшимися губами, я невнятно пробормотала:

– Это ирония? Краше в гроб кладут.

Сама себя не поняла, чувствительность тела не возвращалась, и я в каком-то коматозе плавала. А вот Марк, имя которого я узнала в дальнейшем от Славика, меня понял и плутовато зацокал языком, просто излучая какой-то хирургический оптимизм, суть которого заключалась в том, что если не насмерть - то все поправимо. Другого определения его вечной радости из-за непонятно чего я подобрать не смогла. Кстати, Марк по образованию действительно оказался хирургом.

– Вы что, девушка? Констатация факта. Выглядите значительно лучше.

– Лучше кого?

– Себя самой неделю назад. Я бы таки не стал с вами знакомиться, а сейчас очень даже не прочь...

– Все так плохо?

–

Ну что вы? До свадьбы заживет.

Облизнула губы, почувствовав на языке вкус крови.

– Знаете, мужчина, я замуж выходить не собиралась еще лет десять.

Он жизнерадостно рассмеялся.

– А я о чем, дорогая? Как раз к свадьбе и заживет.

Я не понимала, когда он шутит, а когда серьезен. Вообще, таких людей ни разу до этого не встречала, и, признаться, не возникало желания. Но сейчас никуда не могла сбежать, а Марк был единственным, не считая Славы, который заходил утром и вечером, кого ко мне допускали. Некоторые его реплики меня приводили в ступор и вызывали почти откровенный страх. Он мог вполне спокойно заявить:

– Сашенька, ты таки не расстраивайся. Все жизненно важные органы на месте, а то, что они в перемешанном состоянии...Пфф, забудь. Главное, что полный суповой набор у тебя при себе.

Или, например:

– Красавица, еще никто не умирал от сотрясения мозга, - продолжительная пауза.
– По крайней мере у меня, - еще одна пауза, более задумчивая: - Хотя все бывает впервые...

С учетом неподвижного состояния, когда мне удавалось шевелить лишь белками глаз, периодически отказывало даже мое хладнокровие. Но в общем и целом, как я поняла из кратких сухих объяснений Вячеслава и циничных шуток Марка, ничего откровенно страшного, способного вызвать какие-либо осложнения, не было. Они в один голос говорили, что мне несказанно повезло. Я же была с ними не согласна. Это не везением называется.

Тем не менее, на поправку я шла семимильными шагами, вызывая у Славы облегчение, а у Марка - профессиональную гордость. "Бойтесь своих желаний" - фраза не про меня. Я до сумасшествия желала выздороветь, встать на ноги и начать свою новую жизнь. Только свою.

Конечно, разговора с Вячеславом избежать не получилось, да я и не питала таких иллюзий. Он подобрал меня не пойми где, заботился обо мне и лечил, поэтому вправе требовать объяснений. Другое дело, что я не собиралась посвящать его во все детали моих отношений с семьей Залмаевых. Пришлось врать. Я ни слова не сказала о Ксюше и нашем с ней разговоре. Возможно, Слава был таким же щепетильным в отношении детей и беременных женщин, а мне это не нужно. Я позволила ему думать, что Залмаев - сумасшедший маньяк-садист, который обожает меня поколачивать просто так. Хотя если поглядеть со стороны, я только лишь опустила некоторые факты, незначительные детали, которые не стоили внимания мужчины. Снова вернулась на знакомый и безболезненный для себя путь - врать другим, а не себе. Мне понравилось. Чувствовала себя увереннее и чище.

Слава слушал мой сжатый безэмоциональный рассказ с забавной смесью неверия и злости на лице. Но меня не совсем устроила его реакция. Вячеславу хотелось отомстить, порубить всех в капусту, крови за кровь. В конце концов, он не маленький сопливый мальчик, а взрослый влиятельный мужчина, поэтому и игрушки, и методы борьбы за них - у него свои.

Я к тому моменту начала вставать с постели, самостоятельно ходить и делать кое-какие дела, но без особого фанатизма. Был выходной, Вячеслав остался дома, и сейчас широким шагом нарезал круги по комнате, заковыристо ругаясь и грозя всеми карами на голову "черномазого ублюдка".