Трудные дети
Шрифт:
– Эта корова - совладелица ювелирного завода.
– Милой Оксаны, которая болеет дома в одиночестве, тебе уже мало?
– Мы партнеры.
– Это уж точно. В лучшем значении слова.
– Не выдумывай.
– А я и не выдумываю. Только знаешь, что я еще скажу?
– Саш, прекрати.
– Нет, ты дослушай. Вот ты ко мне привык, привык, что я всегда рядом. Что выношу все твои психи, срывы. Что именно я тебя поддерживаю и помогаю. А теперь представь, что меня рядом нет. Я ушла, - он надавил на меня еще сильнее, словно
– Знаешь, что будет? Ты не сможешь без меня. Ты уже не можешь без меня, просто зажрался. Тебе легче сделать вид, что я недостойна этого общества, недостойна рядом с тобой находиться. Но только шаг влево, шаг вправо - и ты психуешь. А меня это достало. Осточертело. И в конце концов, если ты не дашь мне, что я хочу, то больше меня не увидишь.
– Что тебе еще нужно? Сколько еще денег тебе требуется?!
– Сам говорил, чтобы я не ставила деньги самоцелью, - припомнила его фразу из наших разговоров.
– Вот я и не ставлю. Но я никому - слышишь?
– не позволю себя топтать. Больше нет. И тебя это касается в первую очередь. А теперь слезь, я хочу домой.
Он не хотел меня отпускать, но я перегорела. Я все, что наболело, высказала, выплеснула на него, только вот отклика не почувствовала. И теперь устало лежала и ждала, когда он с меня слезет.
– Подожди меня на улице, я сейчас попрощаюсь и приду.
В тот момент Марат так ничего и не понял. Или не захотел показывать, что понял. Он накинул свой пиджак мне на плечи, скрывая истерзанное и помятое платье, и, прикрывая от любопытных взглядов, вывел на улицу. Горевшую щеку сразу закололо.
Только вот опять - к счастью или нет - вмешалось провидение. Из тени выплыл Вячеслав, критически и с сочувствием посмотрел на мое лицо, и щелкнул языком.
– Могу тебя заверить, у него рожа не лучше, - это все, на что меня хватило.
– Я верю, - кивнул Слава.
– Саша...поехали со мной?
– Зачем?
– А ни зачем. Просто так. Я не злой. Девушек не насилую, не бью. Просто прокатимся.
Я нерешительно оглянулась на роскошные двери, на двух невозмутимых швейцаров и кивнула.
– А поехали.
Все-таки с Маратом мы оба предпочитали практические примеры.
Я быстро пиджак на землю сбросила, переступила через него и нырнула в вовремя подъехавшую машину Вячеслава. У Марат - баба с ювелирного, а у меня - Слава. Все по-честному. Как я и обещала.
– Ты напряжена, - через час почти легкой беседы вскользь отметил мужчина. Я нервничала, облизывала губы и не могла усидеть на месте. Мне все казалось, что Марат выпрыгнет из ниоткуда и меня убьет.
– Боишься меня?
– Нет.
Не врала. Вячеслав оказался очень добрым и в чем-то простым. Слегка по-деревенски простодушным, чем поневоле подкупал, особенно после сегодняшнего скандала. У него была широкая душа, и вроде бы человек богатый, добился многого, только нелогичный. Только вот он слишком...безбашенный.
– Боишься, что тебя найдут?
–
– Кому я нужна?
– Зря ты так. Ты же сестренка Залмаева?
– Есть немного.
– Он тебя правильно воспитал, - весомо кивнул Слава. Я чуть не поперхнулась.
– Хорошо. Ты хорошей женой станешь.
– Смотря кому.
– Тоже верно. Не разменивайся, Саша, - он со значением оглядел красный след от ладони.
– И брату скажи, чтобы кому надо руки поотрывал. А я, если что, помогу.
Если я скажу это Марату, тогда оторвут руки мне.
– Обязательно передам.
– Знаешь что, - просиял Вячеслав.
– А давай на лыжах кататься?
Вот теперь я подавилась.
– На каких лыжах? Лето на дворе.
– У нас лето, - загадочно заулыбался мужчина.
– А есть места, где много снега.
У него оказался самолет. Частный. Маленький, но свой. И мы полетели в горы. Просто так. Взяли, решили и полетели. Я жутко боялась, потому что никогда не летала и никогда не была заграницей. И весь недолгий полет просидела как на иголках, дрожа всем телом. А Вячеслав, сидя напротив, громко ржал, разглядывая мое бледное почти до посинения лицо.
Полет, лыжи и возвращение домой заняло шестнадцать часов. Туда и обратно. Я как будто заново родилась, все тревоги оставила где-то там, высоко в горах, и вернулась чистой и какой-то свободной даже. Славка в шутку заметил, что на меня так опьяняюще воздух подействовал. Я не спорила. По пути домой меня волновало другое.
В прошлый раз ему потребовалось час-полтора, чтобы меня найти. Сейчас прошло меньше суток. Раньше Марат давал мне практические уроки, а теперь я преподнесла ему урок от себя. Мы оба плохо воспринимаем слова, тем более голословные угрозы, нам нужна демонстрация. Только вот вопрос - выживу ли я после этой демонстрации или нет?
– Можно телефон?
Мужчина с готовностью протянул мне трубку.
– Конечно.
Я, вытянув губы трубочкой, выдохнула, досчитала до пяти и набрала свой домашний номер. Почему-то я не сомневалась, что Марат именно у меня дома и ждет моего звонка. После первого гудка в трубку громко рыкнули:
– Да!
– Привет, - очень тихо поздоровалась с ним, внутренне застыв от ощущения неминуемой угрозы.
– Это я.
От моей наглости он, казалось, опешил. И разозлился еще больше.
– Тебя не было два дня, - медленно, скупо выверяя произносимые звуки, процедил чечен.
– Два чертовых дня. И ты мне говоришь "ПРИВЕТ", твою мать?!
– Не кричи, пожалуйста. А то я повешу трубку, - сейчас преимущество было на моей стороне, и я не собиралась упускать такую редкую и бесценную возможность покомандовать.
– Я в порядке, Марат. Синяк уже зажил. Я отдохнула и развеялась. Скоро приеду домой.
– Да я тебя убью сейчас, - удивленно выдохнул Марат, шалея от моей наглости и спокойствия.
– Ты понимаешь, что делаешь?