Труды по россиеведению. Выпуск 4
Шрифт:
Тем не менее Россия, а после нее Советский Союз были полноценными империями и имели сходство с континентальными военно-политическими империями прошлого: Османской, Австро-Венгерской и особенно Византийской. От них Москва больше всего позаимствовала в части имперской идеологии, государственного строительства, норм и традиций чиновных взаимоотношений и политического процесса в целом.
Коммунистическая идеология советского типа – по мере избавления от романтики раннего периода и перехода к строительству военно-промышленной империи – все более опиралась не на марксизм-ленинизм как теоретическое руководство к действию, а на упрощенную догму тотального государственного управления
Только она могла оправдать чудовищные преступления Сталина в ходе борьбы с «социально чуждыми», проведения коллективизации, индустриализации, массовых репрессий и депортаций народов в 1934–1953 гг., жертвами которых стали, по самым приблизительным подсчетам, 22–27 млн. человек (см.: 15). Лишь такая идеология могла обосновать «правильность» преступного сговора Сталина с Гитлером через Пакт 1939 г., избиение советского офицерского корпуса в 1937–1938 гг., преступную неподготовленность страны к ожидавшейся всеми войне и бездарное сталинское руководство военными действиями, особенно в 1941–1942 гг. Все это стоило советскому народу невероятных жертв, число которых до сих пор оценивается с погрешностью в 10 млн. человек (от 27 млн. до 37 млн. погибших на фронтах и в тылу 14 ).
14
Не кто иной, как маршал Д.Т. Язов обнародовал цифры потерь: почти 9 млн. на фронте и 27–28 млн. в тылу (см.: 17).
К сожалению, нынешнее поколение активных граждан и политиков зачастую не знают истории, равнодушны к ее урокам. Иначе трудно объяснить поиск «моральных скреп» в том времени, когда детей воспитывали на примерах отцеубийцы Павлика Морозова и ударников раскулачивания из «Поднятой целины». О какой коммунистической или христианской морали можно говорить, когда прах миллионов погибших в Отечественной войне оставался (и множество остается до сих пор – почти 70 лет спустя!) в безымянных братских могилах или вовсе не погребенным? Жизнь ни в чем не совпадала с моральным кодексом строителей коммунизма, но многим запомнился мифический кодекс, а не реальность.
Еще одно отличие России/СССР от главных европейских империй состоит в том, что параллельно с авторитарным колониальным подавлением зависимых территорий в метрополиях (кроме авторитарной Португалии) существовала та или иная степень демократии. Потому их политический строй не рухнул даже после того, как они лишились своих колоний (конец 40-х – конец 60-х годов XX столетия).
Существование российской и еще в большей степени советской империй держалось на четырех системообразующих столпах.
Первый – огромный авторитарный или тоталитарный, пронизанный железной дисциплиной корпоративный чиновничий режим во главе с самовластным лидером, защищенный всеобъемлющим политическим сыском и подавлением инакомыслия.
Второй – централизованная и управляемая государством экономика (в СССР напрямую, в царской России – косвенно), работающая, прежде всего и в ущерб остальному, на укрепление власти бюрократического истеблишмента и наращивание военной мощи державы.
Третий – большая армия, содержание и оснащение которой непомерно перегружает экономические ресурсы страны и отвлекает средства от гражданской
И четвертый – мессианская идеология, призванная узаконить основы имперского могущества, оправдать великими идеями нищету и бесправие подданных, а также периодическую внешнюю экспансию.
Неотъемлемым элементом этой идеологии была одержимость вопросами безопасности, секретности, непрекращающейся борьбы против внешних и внутренних заговоров и угроз. Частично она основывалась на суровом историческом опыте постоянных нападений извне, но со временем стала самодовлеющим условием существования режима. Необходимость поддержания и легитимации строя требовала постоянного расширения периметра границ, что истощало экономические и людские ресурсы. Навязчивая идея о внешних и внутренних врагах и угрозах превращалась в самореализующееся пророчество. Воинственная внешняя и репрессивная внутренняя политика и в самом деле порождала противодействие внутри империи и конфронтацию за ее рубежами.
Мессианство – важная особенность всех империй: Британская, Французская и другие страдали манией величия и оправдывали свои экспансионистские притязания цивилизационной миссией («бремя белого человека»). Гитлеровская Германия провозглашала Третий рейх высшей нордической расой. Италия во главе с Муссолини намеревалась возродить великую Римскую империю, а Япония силой оружия распространяла на Азию и Тихий океан зону «сопроцветания» под «благотворящей властью» микадо. Все эти империи распались под давлением движений деколонизации или были повержены в мировых войнах.
Советский Союз возглавлял «триумфальное шествие» социализма и национально-освободительного движения по планете, спонсировал «неуклонное изменение глобального соотношения сил в пользу мира и социализма», пока сам внезапно не распался. И российский имперский проект с давних пор включал в себя понятие особой «русской миссии». В ней присутствуют элементы, свойственные в той или иной степени любой колониальной идеологии – прежде всего убежденность в том, что метрополия распространяет цивилизацию на народы, менее развитые в социально-экономическом и техническом отношениях.
Но исторические корни «русской идеи/миссии» уходят и во внутрироссийские проблемы: на протяжении столетий она была психологической защитой и опорой нации в тяжелейшей борьбе за выживание. В известном смысле эта идеология служила компенсацией за относительно низкий уровень жизни и отсутствие многих элементарных удобств, доступных народам Запада. Духовные искания и метафизические ценности питали интеллектуальный потенциал нации в условиях, когда реакционный правящий режим жестко ограничивал свободу политической деятельности или экономического предпринимательства.
Похоже, однако, что одна из тайн загадочной русской души состоит в склонности вновь и вновь наступать на одни и те же «грабли», никак не учась на собственных уроках и придумывая этому хождению по кругу всевозможные метафизические объяснения.
Со времен заката феодализма в конце XV и начале XVI в. экономическое развитие стран Европейского континента шло параллельно с расширением политических прав и гарантий безопасности, собственности и достоинства нарождавшегося класса городской промышленной и торговой буржуазии – двигателя этого прогресса – в ущерб власти и привилегиям феодальной аристократии и духовенства. Как только в России начинался экономический рост, элита делала выбор в пользу мобилизации народа, геополитической экспансии, изнурительных военных кампаний. Это истощало ресурсы страны и в конце концов обрушивало политический режим и государство.