Труженики моря (другой перевод)

Гюго Виктор

– Возможно, – сказал Рантен.

Они помолчали недолго.

– Береговые сторожа – ребята отборные, почти все – старые моряки, – промолвил Клюбен.

– Насколько я заметил, – произнес Рантен, – они всегда оставляют после себя жену и пятерых детей.

Клюбен продолжал:

– Угадайте, сколько мне стоил этот револьвер?

– Славная игрушка, – ответил Рантен.

– Во сколько вы ее оцените?

– Довольно дорого.

– Я заплатил за него сто сорок четыре франка.

– Вы, должно быть, купили его в оружейной лавке на улице Кутанше? – спросил Рантен.

– Он не вскрикнул, – продолжал Клюбен. – От неожиданности перехватывает дыхание в горле.

– Клюбен, ночью будет

ветрено.

– Я единственный, кто знает тайну.

– Вы все еще останавливаетесь в гостинице на берегу?

– Да, там недурно.

– Я вспоминаю, что ел там как-то отличную кислую капусту.

– Вы, должно быть, силач, Рантен? Какие у вас плечи! Не хотел бы я ввязаться в потасовку с вами. Когда я родился, у меня был такой жалкий вид, что родители сомневались, удастся ли им меня вырастить.

– К счастью, им это удалось.

– Да, я всегда останавливаюсь в береговой гостинице.

– А знаете, Клюбен, почему я вас узнал? Потому что вы меня узнали. Я сразу решил: это должен быть только Клюбен – и никто другой.

Он опять шагнул вперед.

– Оставайтесь на месте, Рантен.

Мужчина отступил, пробормотав:

– Такие игрушки превратят любого в ребенка.

Клюбен продолжал:

– Слушайте. Справа от нас, в трехстах шагах, стоит другой береговой сторож, номер шестьсот восемнадцать. Он жив. Слева находится таможенный пост. Там есть семь вооруженных человек, которые могут очутиться здесь через пять минут. Утес будет оцеплен, путь отрезан. Скрыться некуда. У подножия скалы в воде находится труп.

Рантен покосился на револьвер.

– Вы говорите, Рантен, что эта игрушка хороша. Возможно, она заряжена только порохом. Но это ничего не значит. Достаточно выстрелить один раз, чтобы стража прибежала сюда. А у меня здесь целых шесть зарядов.

Плеск весел раздавался уже совсем явственно. Лодка подплывала к берегу.

Высокий человек в замешательстве смотрел на маленького. Клюбен говорил все более спокойным и тихим голосом:

– Рантен, люди, находящиеся в лодке, узнав о вашем поступке, немедленно помогут вас арестовать. Вы должны заплатить капитану Зуэле десять тысяч франков. Между прочим, вы бы поступили умнее, если б имели дело не с ним, а с контрабандистами, которые останавливаются в Пленмонте. Но я понимаю, в чем дело. Во-первых, они могли бы отвезти вас только в Англию; а во-вторых, вам не стоило рисковать, показываясь на Гернзее, где вас знают. Итак, вы дали Зуэле пять тысяч франков задатка. Если я выстрелю, вас арестуют. Зуэла возьмет ваш задаток себе и уедет. Вот и все. Вы хорошо загримировались, Рантен. Эта шляпа, странный костюм и гетры меняют вас совершенно. Вы только забыли надеть очки. А то, что отпустили бакенбарды, – очень хорошо.

Рантен улыбнулся, но его улыбка была похожа на гримасу. Клюбен продолжал:

– Рантен, в одном из карманов ваших двойных американских штанов лежат часы. Оставьте их при себе.

– Благодарю вас, господин Клюбен.

– В другом кармане у вас маленькая железная коробочка, которая открывается и закрывается при помощи пружины. Выньте ее из кармана и бросьте мне.

– Это грабеж!

– Можете кричать и звать на помощь.

Клюбен смотрел на Рантена в упор.

– Постойте, господин Клюбен… – Рантен, сделав шаг, протянул руку вперед. Голос его звучал заискивающе.

– Не двигайтесь с места, Рантен.

– Господин Клюбен, договоримся. Я предлагаю вам половину.

Клюбен скрестил руки, выставив дуло револьвера вперед.

– Рантен, за кого вы меня принимаете? Я честный человек, – сказал он и после паузы добавил: – Мне принадлежит все.

Рантен проворчал сквозь зубы:

– Вот это крупный мошенник…

Глаза Клюбена заблестели, а голос стал четким и отрывистым.

Он воскликнул:

– Вы ошибаетесь, Рантен. Вы занимались грабежом, а моя цель – восстановление справедливости. Послушайте, Рантен. Десять лет назад вы бежали ночью с Гернзея, захватив из общей кассы ваши пятьдесят тысяч франков и забыв оставить в ней остальные пятьдесят тысяч, принадлежавшие другому. Эти пятьдесят тысяч, украденные вами у почтенного и достойного господина Летьерри, составляют на сегодняшний день, учитывая сложные проценты за десять лет, восемьдесят тысяч шестьсот шестьдесят шесть франков шестьдесят шесть сантимов. Вчера вы были у менялы. Я могу назвать вам его имя. Это Ребуше, живущий на улице Святого Винсента. Вы дали ему семьдесят шесть тысяч франков французскими банковыми билетами, а он выдал вам три английских билета по тысяче фунтов стерлингов и мелочь. Вы положили банкноты в железную табакерку, лежащую теперь в вашем левом кармане. Три тысячи фунтов стерлингов равняются семидесяти пяти тысячам франков. Я заявляю вам от имени господина Летьерри, что эта сумма меня удовлетворит. Завтра я возвращаюсь на Гернзей и вручу их ему. Рантен, трехмачтовое судно, остановившееся в море, – это «Тамолипас». Ночью вы погрузили на него ваши вещи вместе с багажом матросов. Вы хотите покинуть Францию. У вас на это есть причины. Лодка послана за вами. Вы ее ждете. Она подплывает. Она уже совсем близко. От меня зависит дать вам уехать или заставить остаться. Довольно слов! Бросьте мне железную табакерку!

Рантен вытащил из кармана маленькую коробочку и швырнул ее Клюбену. Это была железная табакерка. Она покатилась к самым ногам Клюбена.

Клюбен наклонился, не нагибая головы, и поднял табакерку, не сводя с Рантена глаз и револьверного дула.

Потом он крикнул:

– Повернитесь ко мне спиной!

Рантен повернулся.

Клюбен взял револьвер под мышку и нажал пружинку коробочки. Табакерка открылась.

В ней оказалось четыре банковых билета – три по тысяче фунтов и один в десять фунтов стерлингов.

Он сложил тысячефунтовые бумажки, вложил их обратно в табакерку, закрыл ее и положил в карман.

Затем поднял с земли камень, обернул вокруг него десятифунтовую бумажку и сказал:

– Можете повернуться.

Рантен повернулся.

Клюбен заговорил опять:

– Я сказал вам, что сумма в три тысячи фунтов меня удовлетворит. Возвращаю вам десять фунтов.

И он бросил Рантену камень с деньгами.

Рантен ударом сапога откинул камень вместе с кредиткой в море.

– Как хотите, – промолвил Клюбен, – очевидно, вы богаты. В таком случае, я спокоен.

Шум весел, усилившийся во время этого диалога, прекратился. Лодка остановилась у подножия скалы.

– Ваш экипаж подан. Можете отправляться, Рантен.

Рантен подошел к лестнице и начал спускаться по ней.

Клюбен осторожно приблизился к обрыву и, вытянув шею, стал смотреть, как он сходит вниз.

Лодка стояла у самого нижнего уступа, как раз в том месте, где упал в воду береговой сторож.

Глядя, как карабкается Рантен, Клюбен проворчал:

– Бедный номер шестьсот девятнадцать. Он думал, что, кроме него, здесь никого нет. Рантен считал, что их двое, и лишь я знал, что мы здесь втроем.

На траве у своих ног Клюбен заметил подзорную трубу, которую выронил караульный. Он поднял ее.

Плеск весел возобновился. Рантен прыгнул в суденышко, и оно отчалило.

Когда Рантен уселся в лодку и скала начала понемногу удаляться, он вскочил, лицо его исказилось; грозя кулаком, мужчина воскликнул:

– Ах, черт проклятый, негодяй!

Через несколько секунд Клюбен, стоя на вершине утеса и вглядываясь через подзорную трубу в удалявшуюся лодку, ясно расслышал среди шума волн произнесенные громким голосом слова: