Туманный лисий мех

Еникеева Эльвира

Селена сидела молча, глотая слезы. Дита взяла ее лапки в свои:

– И первое ее желание уже сбылось, Сел.

Зайчиха поморгала:

– Она здесь, да? Ты вызвала ее дух?

Собачка отдернула лапки:

– Нет. Нет, Селена, ее духа здесь нет. Но она прямо здесь.

– Во мне?

– Нет. Во мне.

– Что?

Дита облизнула губы:

– Селена, я понимаю, что в это трудно пове…

Кто-то забарабанил по двери. Дита крикнула:

– Да, кто там? Открыто.

На пороге возник каркаданн в рваном синем халате.

Зайчиха вскрикнула. Собачка раздраженно оскалилась:

– Выглядишь великолепно. Это костюм к Хэллоуину? Если да, то ты малость поторопился: июль месяц на дворе.

– Что случилось? – спросила зайчиха.

– Полаялись немного с Муном, – прошептал конь. – Он, видите ли, хотел, чтоб я ускорил нас. Как будто я двигатель, а не маг, ей-богу… Работники гостиницы и звери из аренды рекомендуют воздержаться от поездки, но этого зайца попробуй убеди!..

Улыбка сползла с мордочки собачки:

– Мун что, совсем спятил?!

Тут к ним заглянул Морж:

– Говорят, выходить немедленно, а то Мун поедет один. На Никовой тачке. Лис бесится.

Дита подскочила к тумбочке, достала блокнот в кожаной обложке, надела поверх зеленого платья коричневое пальто и спрятала блокнот во внутренний карман. Потом прихватила средних размеров сумочку на ремешке, зонт и объявила:

– Ну, я готова.

Дамы вышли вслед за каркаданном. Морж забрал чемоданы Плотов.

Но на середине лестницы на первый этаж Селена вдруг остановилась:

– Боже мой, я же забыла серьгу в номере! Дита, ты не вернешься со мной? У меня заедает замок, только у папы выходит открыть, а отвлекать его сейчас…

– Да, конечно.

Они дошли до двери Селениного номера, и зайчиха зашипела:

– Что ты имела в виду?

– Ты мой единственный ребенок за двенадцать жизней, Селена. За пятьсот с лишком лет.

В карих глазах собачки блеснули слезы.

– Я ничего не понимаю, – призналась зайчиха. – Это что, те буддийские легенды про перерождение души?

– Да. Да, почти. Я перерождалась в телах разных животных несколько веков. Я была женой Аремезда, была возлюбленной твоего отца… Много кем была. Японский, например, был моим родным языком, когда я была енотом… Но главное – я первая любовь Ника. Слушай, я понимаю, насколько бредово это звучит, но…

– Ник не способен любить, – возразила Селена.

– Был способен. Это из-за меня он стал тем, чем стал. Если б я когда-то его не отвергла, он бы не попал в психушку и не увидел бы ту сцену на мосту. И он бы не был под проклятьем, понимаешь? Я должна исправить это. Я знаю, что могу.

– Баннимен преследовал нас всю жизнь. А скоро столетняя годовщина, он убьет нас, или усыпит, или что-то еще.

– Я занималась мертвецами, это была моя работа, ясно? Неупокойники, призраки… К тому же, я…

– Если ты это умеешь, то останови ушастого монстра! – воскликнула Селена. Дита оскалилась.

– Я сделаю все возможное, но потом отомщу Шинджи и Аремезду. Он меня убил и выбросил в море. То есть он думал, что убил меня. Но я еще дышала. Я боролась до последнего, я всегда борюсь до последнего… Мне удалось доплыть до скалы в моде. Во время отливов она была видна, и там можно было стоять, но прилив затапливал ее полностью. Я разорвала юбку, перевязала рану и лежала там до самого прилива. Я думаю, если б не прилив, я бы выжила.

Селена прижала лапки к губам.

– Я говорила с Аре вчера, – призналась Дита. – Я думала, что увижу в его глазах хоть проблеск раскаяния, но… Боюсь, они неисправимы. Они все. Аремезд, твой отец…

– Ты их убьешь?

Собачка зажмурилась.

– Да. Прости меня, но да. Я обещаю, что с тобой ничего не случится. Я позабочусь о тебе, о твоих будущих детях. Я клянусь тебе, Селена, ты проживешь счастливую вечную жизнь, только без Шинджи. Моя месть свята. Я слишком часто умирала неотмщенной.

– Он мой отец! – помотала головой Селена. – Если убьешь его – убивай и меня!

– Он отнял тебя у меня!

– Но я люблю его! Откуда мне знать, вдруг ты все врешь? Может, тебе отца вообще заказали? У него полно врагов!

Дита замерла на мгновение, потом развернулась на каблуках и пошла к лестнице. Селена, помедлив, догнала ее. Они спустились молча.

Ни на ресепшн, ни на улице не было и следа их спутников, равно как и машины. Собачка раскрыла зонт и оглядела залитую дождем улицу.

– Вы ищете того красивого лиса? – по-французски спросила их белая пуделиха в белом пальто, чересчур теплом для лета, и черных очках, неуместных в дождь.

– Я его жена, – хмыкнула Дита.

Пуделиха ухмыльнулась:

– Месье лис со своими друзьями уехали. За рулем черного ретро автомобиля был морж. Они заказывали еще машину отдельно для багажа, но там долго укладывали чемоданы, произошла небольшая ссора… С ними были еще конь в чалме и старый заяц… Видимо, ваш муж, мадам?

Селена оскорбленно тряхнула ушами:

– Отец, вообще-то.

– Ну, видимо, мальчики решили устроить день непослушания, – рассмеялась пуделиха и добавила по-английски с сильным акцентом: – Простите, я тороплюсь. Мой багаж уже погрузили в машину.

– Куда едете? – поинтересовалась Дита.

– В Париж, мадам.

– Не возьмете к себе двух пассажирок? Мы заплатим. Просто мы очень спешим, и если ехать на вокзал, то это займет…

– Увы, не могу. Может, ваши спутники еще вернутся за вами.

– Они даже не знают точного адреса нашего… друга, к которому мы едем, – усмехнулась хохлатая собачка. – Будет занятно, если они вернутся, а нас уже нет, не находите? По-моему, они заслужили… Поймите меня, как собака собаку.