Турбо Райдер
Шрифт:
Отец смотрел пристально, готовясь слушать.
Как раз закипел чайник, резким свистком дав о себе знать.
Разлив чай по кружкам, человек снова сел напротив своего отца и начал рассказывать.
– Ты сам меня довёл.
– Трудно отрицать.
– Я думал, что всё будет хорошо. Нужно просто сделать так... как ты говорил. Обрубить. Сжечь мосты.
Кивнув, отец одним большим глотком опустошил кружку крутого кипятка почти на треть.
– И вот. Я...
– человек замялся, - Я убил тебя.
Снова.
– А ты хрипел и дёргался.
В тот момент человек снова ударил. И снова. И снова. Чтобы не было этого хрипа, не было шума, чтобы не дёргался труп. В конце концов, уставший яриться, он просто схватил молоток за железный боёк и воткнул его деревянной ручкой в голову отца, очень чётко ощутив, как двигает им мозг. Странно. Хрип сначала стал громче, но потом сразу же прекратился.
– Ножовкой по металлу распилил. Закопал ночью. Соседи уже привыкли, что ты часто уезжаешь. Вот и всё.
Отец как раз допил чашку и налил себе ещё, сделав, скорее, не чай, а заварку с кипятком.
– И как?
– отец отхлебнул из чашки, - Помогло тебе то, что ты сжёг мосты?
Человек горько улыбнулся и покачал головой:
– Нихуя. Прости за мат. Совершенно, блядь, нихуя.
Человек вспомнил, чтобы было потом, после убийства. Его физически передёрнуло. На душе стало неприятно, в крови забурлило раздражение.
– Что это ты?
– Да не твоё дело. Знаешь что?
– человек достал молоток из-за ремня и плюхнул его на стол, - Устал я. Я иду спать. Хочешь - делай что хочешь, а я спать. А не хочешь - тоже ложись спать.
Он ушёл. А отец качал головой, всё так же отхлёбывая кипяток. Когда кипяток кончился, он долил себе ещё, а когда кончилась вода в чайнике, не-живой пальцами сначала выгреб всю заварку из чашки, а потом из заварочного чайника. Сжевал, не ощущая ничего.
Человек проснулся ровно в то время, в которое привык просыпаться, несмотря на то, что уже спал. Поднялся. Сразу же почуял запах гниющей земли и понял, что всё вчерашнее было не сном.
– надо же, ведь я... жив. Он меня не убил? Не убил... да.
При одних мыслях об отце захотелось помыться, человек долго полоскался в душе и чистил зубы. Вроде бы стало полегче, но ненадолго - чувство гадливости вернулось сразу же, как только ему на глаза попался его не-живой отец, работавший в огороде. Картина на редкость обыденная. Бледный свет солнца, словно осветлённое белым карандашом небо. Ветра нет, поэтому запах гнилой земли стоит всюду.
Странное дело, но живот у отца был всё ещё раздутый, словно там ничего из съеденного не переварилось, а оставалось внутри. Отец вырывал из земли остатки зелёной травы и жадно ел.
Человек
– Ты что делаешь? Ты голодный?
– Нет, - отец отрицательно покачал головой, - Просто это так приятно - есть... Я же тебе уже говорил.
– Жрать, скорее уж.
– Или жрать, да.
Отец оскалил зубы. Грязные. Земля.
– И как на вкус? Я вчера встретил людей. Они шли из города по железной дороге. Какие-то сумасшедшие.
– А причём тут вкус земли?
Человек пожал плечами.
– Я думаю, это свело их с ума.
– Земля? Хм...
Не-мёртвый отец зачерпнул горстью сухую землю, откинул голову и засыпал себе в рот. Прожевал медлительно. Поперхнулся, затем его вырвало.
– Ностальгия. Тем не менее... я начинаю многое понимать.
– Понимать что?
– Попробуй - поймёшь тоже.
Человек тоже зачерпнул горсть земли, но жевать её не стал, поспешно вышвырнув набранное в сторону и вытерев руку.
– Меня тянет попробовать. Но мне кажется, что люди, которые шли вчера по железной дороге, сошли с ума именно из-за этого.
– Они не сошли с ума.
– ответил не-живой отец, снова запихивая в рот остатки зелёной растительности, и потому говоря немного непонятно, - Они просто поняли то, что нужно понять человеку, когда вокруг происходит такое: что случилось и как с этим быть. И они ушли...
– на этот раз отец неопределённо махнул рукой, - Я не знаю. Но если бы я тоже пошёл - я бы пришёл куда надо. Но так-то я прийти не смогу, ведь я не собираюсь идти.
– Не собираешься? Ты же попробовал землю!
– удивился человек
– Да, но ведь я уже мёртв.
– отец улыбнулся и пожал плечами
Человек покачал головой и зашёл назад в дом. Прошёл на кухню и заглянул в холодильник, там - хоть шаром покати, всё съел отец за ночь. Выходя из кухни...
– молоток. Хм. Он его не взял.
Приятно было ощутить его в руке.
– не ощущаю такого к отцу, что ощущаю к тебе. Словно бы у тебя есть душа.
Человек вышел из дома.
– Еды нет.
– Я знаю. Я её съел.
– не-живой отец сидел посреди разворошённых им грядок, где раньше росла картошка.
– Я всё съел.
– Я вижу.
– человек указал пальцем на живот отца, - А я что есть буду?
Отец развёл руками. Человек понял, что ничего от него не дождётся, поэтому молча развернулся и зашёл в дом, где быстро переоделся, а потом ушёл в магазин. В небольшом посёлке был свой: обычный, маленький, в точно таком же доме, подобным которому и застроили всё. Самодельная вывеска, продавщица, она же - владелец. Человек с ней здоровался, потому что её знал. Мысли о магазине успокаивали. Местечко в какой-то мере уютное, приятное, по-своему домашнее. Хотелось попасть туда поскорее.