Турмс бессмертный
Шрифт:
Несмотря на шерстяной плащ, Ксенодот дрожал от холода и поэтому сразу же направился к костру, потирая закоченевшие руки. Тиррен же для начала проверил, на месте ли его железный котел, ибо, по мнению сиканов, это была ценнейшая вещь на свете. Они сделали бы его общим достоянием племени, а в минуту опасности раскалили бы добела над костром из древесного угля и из мягкого железа выковали бы себе мечи, копья и ножи. Но обычаи сиканов запрещали им брать чужое, так что котел в целости и сохранности стоял на своем месте. В общем, зря недоверчивый тиррен подходил к сиканам с мерками цивилизованного мира.
— Где ты, собственно, берешь соль и откуда едешь? —
Тиррен пожал плечами и сказал:
— Я с севера, из-за моря, и сейчас возвращаюсь домой, отдавшись на волю южного ветра, чтобы не плыть вдоль побережья Италии и не платить налог всем греческим городам. Конечно, греки и сами добывают соль на Сицилии, но моя намного дешевле.
Я достал черного морского конька, которого прислал мне Ларс Альсир перед нашим отъездом из Гимеры, показал его тиррену и спросил:
— Ты знаешь, что это?
Он свистнул так, как будто бы вызывал ветер, поднял правую руку, дотронулся левой до лба и ответил:
— Как к тебе, сикану, попал этот священный предмет?
Потом он попросил разрешения взять его в руки, провел пальцем по отполированной до блеска поверхности и захотел купить его у меня.
— Нет-нет, — ответил я. — Ты же хорошо знаешь, что такие вещи не продаются. Так вот, именем этого морского конька я прошу рассказать мне, откуда ты и где берешь соль.
— Ты хочешь стать моим конкурентом? — спросил он.
Но подобная мысль тут же показалась ему смешной, и он улыбнулся, ибо никто и никогда не слышал о сиканах, плавающих по морю. Свои мелкие и неуклюжие лодки они делали из выжженных стволов деревьев.
— Соль я беру у устья великой реки тирренов, — сказал купец. — На нашей земле, земле этрусков, есть две больших реки, и эта течет на юге. Соль сушат на берегу моря, а выше по реке лежит основанный нами город Рим. Там-то и начинается соляная дорога, которая проходит через страну этрусков.
— Ты говоришь, город расположен у реки? — Мое любопытство усилилось, и я вспомнил о листике ивы, который упал передо мной в родник.
Тиррен нахмурился и сказал:
— Да-да, когда-то это был наш город, и мы построили через тамошнюю реку замечательный мост. Теперь Рим населяют другие народы, и двадцать лет назад из города выгнали последнего этрусского царя, род которого происходил из просвященных Тарквиний. [37] Множество людей с дурной репутацией и даже преступников бежит в Рим, чтобы найти там убежище. Нынешние обычаи горожан жестоки, их нравы суровы, но все знания о богах римляне получили в те времена, когда ими правили наши цари.
37
Тарквинии — этрусский город I тысячелетия до н. э., расположенный к северу от Рима.
— Почему вы не вернете этот город себе? — спросил я.
Тиррен покачал головой.
— Ты плохо знаешь нашу страну. У нас каждый город сам выбирает, будет ли он находиться под властью тирана или станет управляться народом. Но в глубине страны по-прежнему правят лукумоны, а последний римский Тарквиний не принадлежал к этому роду. [38] Когда же выяснилось, что никто не горит желанием взять судьбу города в свои руки, власть захватил прославленный царь Ларс Порсенна. Он завоевал Рим,
38
Тарквиний Гордый — согласно римскому преданию, последний царь Древнего Рима; в 509 г. до н. э. изгнан римлянами.
— Ты не любишь Рим, — уверенно сказал я.
— Я странствующий купец, я продаю соль, которую беру у римских купцов, владельцев соляных копей в устье реки, — ответил он. — Купец ничего не любит и ничего не ненавидит, главное, чтобы у него была прибыль. Но римляне — это не люди морского конька, а люди волчицы.
Волосы встали дыбом у меня на голове, когда мне вспомнился разорванный кошкой Арсинои волчонок.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
Он ответил:
— Существует предание, что Рим был основан двумя братьями-близнецами. Матерью их была одна из весталок, хранивших священный огонь в небольшом городке, который стоял в верховьях реки. Женщина сказала, что забеременела от бога войны, которого встретила, когда набирала воду из родника. Лукумон города приказал положить обоих грудных детей в корзину, сплетенную из ивы, и пустить вниз по разлившейся реке. Корзина плыла по течению до тех пор, пока не остановилась у подножия горы, где волчица затащила детей в пещеру и выкормила их своим молоком вместе с волчатами. Если так оно все и было, то очень вероятно, что какой-то бог и впрямь оплодотворил девицу, а потом захотел спасти своих потомков, но скорее всего отцом был какой-нибудь чужестранец. Когда мальчики подросли, один из братьев убил другого, однако оставшемуся в живых не повезло — его убили жители города, который основали братья.
Этруски вошли в город и навели там порядок, — продолжал тиррен. — Но не нашлось лукумона, который захотел бы встать во главе жестокого Рима. Поэтому там правили только цари, которые подчинялись лукумону из Тарквиний.
Его, рассказ потряс меня, но я не изменил своего решения. Предзнаменования, которые я получил, нельзя было трактовать двояко. Лист ивы означал реку, волчонок — город Рим, птицы же летели прямиком на север. Именно туда и надлежало мне отправиться со своими близкими, и мне нечего было опасаться в городе, откуда изгнали царя и где принимали всех преступников и бродяг.
Ксенодот нетерпеливо прислушивался к нашему разговору и через некоторое время сказал:
— О чем это вы так увлеченно беседуете? Может быть, я уже наскучил тебе, о просвещенный сикан?
— Купец рассказывает о своем городе, хотя тиррены, как правило, умеют держать язык за зубами, — ответил я. — Если хочешь, я перейду на греческий.
Тиррен неохотно буркнул:
— Я бы не разговорился, если бы ты не показал мне священного морского конька. Он сделан раньше моего бронзового и куда ценнее его.
Теперь он был не рад, что так разоткровенничался, и лег спать, накрыв голову плащом. Слуги последовали его примеру, и мы с Ксенодотом остались одни.
— У меня жена и двое детей, но мне было знамение, и я должен уйти из сиканских лесов, — сказал я.
— Идем со мной, — быстро ответил он. — Вскоре я вместе со Скитом поплыву обратно в Ионию, а оттуда мы направимся в Сузы. Великий царь персов возьмет тебя в свою свиту, ибо ты предводитель племени сиканов. Когда ты научишься говорить по-персидски и переймешь местные обычаи, он сможет сделать тебя царем всех сиканов.