Туунугур

Волобуев Вадим

С Бажановым Киреев свиделся за день до отплытия. Пришлось идти к нему на основную работу в посёлок-спутник Железногорск, где тот подвизался в каком-то то ли ЖЭКе, то ли ДЭЗе. Бажанов по телефону назвал адрес, а вернее, номер дома. Оказалось, что привычной системы "улица-дом" в Железногорске не было. Дороги расходились радиально от какого-то общего центра, но улицами они не считались. Нумерация домов была сквозная и совершенно хаотическая. Не полагаясь на свои топографические способности, Киреев вызвал такси. Веселый таксист проявил

оптимизм, заверил, что дом они найдут. И оказался прав - поколесив по поселку и пару раз обратившись к аборигенам, они подкатили к нужному строению - типовому одноэтажному бараку со входом посередине. Бажанов вышел и устроился вместе с Киреевым на лавочке у входа.

Киреев передал ему папку со всем, что насочинял плохого в адрес института. Тот убежал и вернулся с несколькими листами, которые оказались двумя экземплярами договора об оказании юридических услуг. Киреев перечитал для порядка, не обнаружил ничего подозрительного, и начал заполнять. Дул ветер, вырывая листы из рук. Бажанов в задумчивости переворачивал страницы его труда.

– Значит, вы э... хотите получить компенсацию за сверхурочные, - полуутвердительно сказал он.
– Я вижу, здесь у вас хм... цифры.

– Да, - подтвердил Киреев, отрываясь от заполнения бланков.
– Пусть платят в полуторакратном размере. По Трудовому кодексу - это вообще минимум, на что я могу претендовать. А так имею полное право и двойную ставку с них потребовать.

Бажанов понимающе кивал, не прерывая чтения.

Киреев достал три пятитысячных купюры, передал ему.

– По окончании дела я вам дам квитанцию, - сказал Бажанов, засовывая деньги в карман.
– А сейчас могу выдать расписку, если хотите.

– Это лишнее, - отмахнулся Киреев, ставя подпись в договоре.

Бажанов забрал один экземпляр, пожал Киреев руку.

– Ну всё, теперь можете э... в сплав отправляться, - улыбнулся он.
– Дальше... ну, уже моя забота.

– Заявление будет подано ровно в срок?
– на всякий случай уточнил Киреев.

Бажанов излучал спокойный оптимизм.

– Институт должен э... ответить в срок. В десятидневный, значит. А там ещё полно времени... останется.

Они пожали друг другу руки, и юрист исчез в недрах здания.

Рано утром микроавтобус забрал Киреева и Генку у подъезда киреевского дома. В машине уже сидели Миннахматов и его товарищ, якут лет сорока по имени Сергей. Миннахматов почему-то величал его Сырбой. Про этого якута Киреев знал от Егора, что тот зарабатывает техническими переводами с японского, причём, язык изучил в тюрьме страны восходящего Солнца, куда загремел на два года за пьяную езду где-то в окрестностях Осаки. Рассказывать об этом подробно Сырба не хотел и вообще в Японию больше не стремился. Как видно, невольный языковой интенсив пропитал гайдзина ненавистью к родине самураев.

Микроавтобус

был набит разным барахлом, так что вновь присоединившимся пришлось постараться, чтобы втиснуть туда свои вещи.

Едва Генка увидел, с кем ему предстоит сплавляться, то прямо-таки одеревенел. Всю дорогу до посёлка Чульман, откуда предполагался старт, он сидел, отвернувшись к окну и делая странные движения пальцами. Киреев, глядя на него, тихо веселился.

– Ты что такой мрачный?

Генка смерил Киреева горьким взглядом.

– А говорил - татарин, - промолвил он.

– Наполовину. А наполовину - эвенк.

Генка надолго задумался, потом обронил:

– Я хотел проклятвенный столб поставить по пути. Теперь-то - как?

– Какой столб?
– не понял Киреев.

– Проклятвенный. Чтобы наслать отрицательную энергию на врагов славян.

– Ну и ставь.

– А как же теперь-то?
– повторил Генка, кивнув на сидящих впереди инородцев.

– А они - не враги. Они - попутчики, - ухмыльнулся Киреев.

Погода не баловала. Дожди шли уже несколько дней, вода поднялась, на берегу даже образовался небольшой заливчик. Солнце периодически выглядывало из-за туч, но затем пряталось обратно, и небо начинало моросить.

Сырба скептически рассматривал миннахматовское надувное резиновое изделие, в котором ему предстояло болтаться две недели. Посадка в лодке казалась ему низкой, а весло - коротким; он бросил его на дно и пошел бродить по берегу. Вскоре вернулся с двумя досками и длинным двухметровым шестом. Доски положил поперек на борта вместо сидений, а про шест сказал, что будет им грести. Заодно посоветовал и Кирееву найти такой же.

– Пригодится. Будете отталкиваться от камней - лучше палку сломать, чем весло.

Киреев послушался, и тоже пошёл искать шест.

Славяне поплыли первыми. Генка, усевшись на носу, вглядывался вдаль, точно предводитель викингов, ведущий свой отряд к победам. Киреев время от времени откладывал весло и снимал берега висевшим на шее фотоаппаратом в непромокаемом боксе.

С самого начала стало понятно, что Генка не даст соскучиться.

– Блин, кабы знал, что с чухонцами поплыву, отказался бы, - сказал он, не оглядываясь.

– Чем тебе чухонцы не угодили?
– спросил Киреев, работая веслом.

– Они ж - бесы, от земли энергию берут. А мы, славяно-арии, от созвездий. Перекроют мне канал. Или замутят.

– Насчёт замутят - это ты в точку. У нас спирт есть. Им и замутим.

– Ты по неправильной концепции живёшь, - гнул своё Генка.
– Потому что тебя специальный код цепанул, который эти в Библию зашивали. Я всё думал, чего ты меня библейскими фразами троллишь? Потом понял.

– Ну вот, - ухмыльнулся Киреев.
– Так что я закодирован.

– Хотят, чтоб ты настроился на потоки энергий из их созвездий. Типа, созвездие Рыб и прочие. Вот ты и настроился.